Американские кинокритики благосклонно приняли новый фильм Мартина Скорсезе «Авиатор» о миллиардере Говарде Хьюзе, хотя высказали мнение, что это не тот шедевр, которого все ждали от 62-летнего режиссера, автора легендарного «Таксиста». «Авиатор» был выдвинут в шести номинациях на «Золотой Глобус» и был признан лучшим фильмом-драмой, а исполнитель главной роли — Леонардо Ди Каприо — стал обладателем премии в категории «Лучшая мужская роль в фильме-драме». Поскольку «Золотой Глобус» называют генеральной репетицией вручения «Оскара», не исключено, что Скорсезе станет одним из оскароносцев.
— Господин Скорсезе, бывает, что режиссеры снимаются в кино. Но вы один из первых режиссеров, доказавших свое актерское мастерство в мультфильме. Вы были замечательной рыбой в «Подводной братве».
— Сначала я дал согласие озвучить одного из героев этого мультфильма — маленькую рыбку. Но попросил держать эту историю в тайне, а они втайне от меня пририсовали бедной рыбке мои брови и заставили ее жестикулировать точно так же, как я. Но этот фильм очень нравится моей пятилетней дочери Франческе. Она считает, что мой герой замечательно выглядит.
— Когда вам было столько лет, сколько Франческе, какие фильмы вы смотрели?
— Все, что выходили на экран. Конечно, в 40-е годы кино было роскошью, и мои родители не были миллионерами, но мой отец любил вестерны, всегда смотрел их и брал меня с собой. Поэтому еще мальчишкой я увидел все выходившие тогда вестерны. И не только их. Я постоянно пропадал в кино, поскольку болел астмой и домашние делали все, чтобы я не расстраивался, иначе у меня мог случиться приступ. Мне особенно нравились помпезные, монументальные голливудские фильмы. Придя домой, я начинал рисовать акварельными красками картины, которые только что увидел в кино.
— Говард Хьюз с 1948-го по 1955 год возглавлял студию Голливуда RKO, выпускавшую эти фильмы. Вам когда-нибудь встречалось его имя?
— Я впервые прочел его в фильме «Стромболи», это картина Росселлини, которую Хьюз финансировал и выпустил вопреки воле режиссера, причем сам ее смонтировал. В тот момент мне было восемь лет. Позже я слышал рассказы о Хьюзе от многих людей. Они ругали его, говорили, что он был сумасшедшим и так далее. Я часто сталкивался с тем, что окружение ругает великих людей, почему-то помощники и секретари любят жаловаться на несносный характер гениев. Это доставляет им радость. Для меня Хьюз прежде всего «авиатор». Мне нравится это слово: в наши дни оно устарело, и его практически не употребляют, но оно звучит очень романтично
— А вы любите летать?
— Я ненавижу полеты. Я ненавижу все эти воздушные ямы. Моей дочери очень нравится летать и подниматься над землей, а мне нет.
— Герой вашего фильма страдал от мании преследования, испытывал патологический страх от вида зародышей и боялся умереть от передозировки наркотиков. В Америке каждый знал о миллиардере, который совершенно одичал и не следил за собой. Говорили, что ногти на его ногах были настолько длинными, что он об них спотыкался. Вам нравится Хьюз?
— Он мне очень нравится. Но если бы Хьюз когда-нибудь предложил мне снять фильм на одной из его студий, я бы отказался.
— Почему?
— У него было маниакальное желание держать все под контролем. Он хотел все делать сам.
— Но вам же тоже хочется делать все самому?
— Да, конечно. Но я считаюсь с мнением своих сотрудников! Хотя никто, кроме меня, не обращает такого внимания на подробности и детали. Прочитав сценарий «Авиатора», я сразу понял, что его нужно дополнить одной сценой: молодой Говард Хьюз приходит в голливудский танцевальный клуб Луиса Б. Maйера и просит одолжить ему несколько камер. У него уже было двадцать четыре камеры! Но он хотел, чтобы фильм снимало двадцать шесть камер или даже больше. Он хотел сделать невероятную аэрофотосъемку в драме о летчиках «Ангелы ада». Майер сказал Хьюзу, что он должен снова вернуться домой в Хьюстон, в Голливуде его ждет только банкротство. Но в этой ситуации я на стороне Хьюза и поступил бы точно так же, как он. Если что-нибудь придумал, нужно сделать все зависящее от тебя, чтобы воплотить свой замысел.
— Последние двадцать лет своей жизни Хьюз прожил как затворник. Он не встречался ни с кем и только смотрел фильмы.
— Я тоже прошел через это. Рано или поздно все режиссеры перестают общаться с людьми и начинают смотреть фильмы. Мои друзья в этот момент решили, что я сошел с ума.
— Бывали моменты, когда страсть к кино оказывалась для Хьюза важнее, чем его собственная жизнь. В этом случае вы тоже можете провести какие-то параллели?
— Я не настолько велик, чтобы сравнивать себя с Хьюзом, он был гением, блестящим бизнесменом и первопроходцем. Но когда речь идет о кино, между нами есть что-то общее. И мне точно так же приходится за это расплачиваться. Я гораздо больше думаю о работе, чем о своей так называемой частной жизни. Моя страсть к кино всегда на первом месте, с ней должны считаться мои друзья и любимые женщины. Закончив очередной фильм и спустившись с «Американских горок», я даже не могу как следует отдохнуть: возникает идея следующей картины, и я делаю все, чтобы ее снять.
— Такое впечатление, что фильмы доставляют вам такое же удовольствие, как аттракцион «Американские горки».
— Нет, это не совсем так, хотя каждый раз, начиная съемки, я думаю: я постараюсь получить удовольствие от работы... Потом понимаю, что этого не будет, и говорю себе: ты должен приложить все усилия, чтобы еще раз пройти через этот ад. Желание снять фильм — это болезнь, и меня мучают ее приступы. Мне постоянно приходится вести борьбу. Думать о том, как сделать фильм, если не хватает денег. Я чувствую тяжелый груз ответственности, с одной стороны, по отношению к студии, с другой — по отношению к зрителям. От этого я просто заболеваю, мой организм не выдерживает таких нагрузок... Ладно, хватит жаловаться. Ведь я умею только снимать фильмы и не собираюсь заниматься ничем другим.
— Вы будете жалеть, если в феврале не получите «Оскара»?
— Я об этом просто не думаю. Последний раз я переживал из-за этого лет тридцать назад, когда мой фильм «Таксист» получил четыре номинации, а имя режиссера даже не упоминалось. С тех пор я прекратил размышлять об «Оскаре». Я — сам по себе, «Оскар» — сам по себе!
По материалам журнала «Штерн» подготовила Ольга Романцова
