На конкурсе имени Чайковского
Билет в финал
Конкурсные страсти бушуют с нешуточной силой. Как и следовало ожидать, итоги второго тура вряд ли смогли удовлетворить публику, с азартом посещавшую в эти дни Большой зал Консерватории. Это касается прежде всего Андрея Коробейникова, настоящего любимца московских слушателей, который остался за чертой третьего тура. Согласитесь, если пианист способен в 11 утра собрать аншлаг в БЗК (концертные организации, возьмите на заметку!), то это говорит о многом. А.Коробейников, пожалуй, единственный из конкурсантов, выделялся оригинальностью мышления, был настолько естествен и самобытен во всем начиная от выбора программы, что, конечно же, заслуживал выхода в финал. Его трактовки пьес Чайковского из «Времен года» и «Думки» — тонкие, проникновенные, с массой продуманных деталей, абсолютно стабильные в техническом плане — давали основание думать, что нас ожидала бы в финале свежая, интереснейшая интерпретация Первого концерта Чайковского. Тем более странным оказалось отношение к А.Коробейникову жюри, куда входят такие авторитетные музыканты, как Д.Башкиров, С.Доренский, М.Воскресенский, Кун Ву Пек (Корея), Хироко Накамура (Япония), Х.Сориано (Испания), К.Хельвиг (Германия) и другие, не говоря уже о председателе Н.Петрове. Только Коробейникова из всех участников остановили за превышение (на 3 — 4 минуты) времени, отпущенного для выступления во втором туре. Пианист играл редко исполняемый цикл «24 прелюдии» Шостаковича, и на предпоследней прелюдии, прямо во время звучания музыки, его попросили остановиться. Несправедливость же заключалась в том, что все остальные конкурсанты также превышали отпущенный по регламенту час времени.
Это происходило и за счет аплодисментов между произведениями, и за счет секунд, необходимых, чтобы настроиться на музыку... Но пострадал первый и самый яркий пианист. И диплом, присужденный ему жюри, вряд ли может послужить достаточной компенсацией. Второй диплом был отдан Ольге Козловой, пианистке прямо противоположного склада дарования. У нее бойцовский характер, игра, захватывающая своим волевым напором, с акцентом на виртуозную сторону программы. В частности, ее «ударным номером» стала Соната Листа си минор.
Многие ожидали выхода в финал Акико Ямамото, но, как показалось, в игре японской пианистки во втором туре не было полета вдохновения. Выбранные ею «Фантастические пьесы» Шумана, Вальс-скерцо Чайковского были исполнены добротно, но несколько механистично. Остались «за бортом» и такие безусловно талантливые музыканты, как Елисей Бабанов, Татьяна Колесова, Сергей Кузнецов... В этой связи хочется подчеркнуть, что хотя география номинации «Фортепиано» Конкурса имени Чайковского была узкой, но музыкантский уровень показан весьма высокий. Не прошедшие в финал пианисты явно «не потеряются», и уже сейчас, имея букеты премий на других конкурсах, желанные гости на эстрадах.
Среди вышедших в финал заслуживает пристального внимания представитель Южной Кореи Лим Дон Хёк — пианист, который гармонично показал себя в обоих турах и, вероятно, имеет шанс занять довольно высокое призовое место. Очень важным фактором является динамика выступлений конкурсантов. Например, Сергей Соболев, игра которого поначалу несколько разочаровала, сумел во втором туре сыграть с максимальной отдачей, продемонстрировать живые, захватывающие интерпретации русских композиторов — Скрябина, Танеева. Остается пожелать, чтобы пианист сумел в финале оставаться столь же раскрепощенным.
Кстати, публику ожидает любопытное маленькое соревнование между исполнителями фортепианных концертов Прокофьева. Второй концерт выбрал С.Соболев, а вот за лучшее исполнение Третьего концерта посостязаются два петербургских пианиста, Александр Лубянцев и Мирослав Култышев. Их выступления также привлекали много слушателей, и надо отметить, что петербургская фортепианная школа заявила себя как никогда убедительно и весомо.
Еще один финалист, Федор Амиров, — опытный конкурсный боец, во втором туре выбрал программу, максимально раскрывающую его сильные (в основном, виртуозные) стороны и в то же время включающую незаигранные произведения — 12 этюдов Шимановского, Три концертных этюда-парафраза на Паганини, Россини, Римского-Корсакова М.А.Амлена — несомненный плюс в условиях довольно однообразного набора «конкурсного» репертуара. Наконец, Бенжамин Мозер (Германия), который своей игрой в первом туре буквально заворожил публику, немного более блекло выглядел во втором. Тем не менее его выход в финал был почти предрешен: иначе Конкурс Чайковского превратился бы из международного в национальный. Тем не менее финал может многое изменить. Мозер должен играть Второй концерт Брамса. А судя по изумительной бетховенской «Авроре», австро-немецкая музыка XIX века — явный «конек» этого музыканта.
Свою интригу имеет конкурс виолончелистов, проходящий в Малом зале Консерватории. Это наиболее представительная по количеству стран-участниц номинация из инструменталистов. Интересные музыканты приехали из Швейцарии, Италии, Франции, Германии, Венгрии, Болгарии... Очень сильно была представлена Россия, за конкурсантов которой активно «болели» коллеги. Например, когда играли Александр Бузлов или Сергей Антонов, то МЗК с трудом вмещал всех желающих их услышать.
Если у пианистов по результатам туров еще неизвестно, будет ли присуждена первая премия, то у виолончелистов перспективы более определенные. Не опережая события, хочется заметить, что все финалисты — Давид Пиа (Швейцария), Евгений Румянцев (Россия), Иштван Вардаи (Венгрия), Александр Бузлов (Россия), Нарек Ахназарян (Армения), Сергей Антонов (Россия) — обладают индивидуальностью и великолепные профессионалы. Кстати, Московская консерватория представила действительно замечательных ребят. Из тех, кто не прошел в финал, запомнился Олег Бугаев — зрелый, глубокий музыкант, прекрасно исполнивший Баха в первом туре и современную музыку во втором. Жаль, что не «вписался» в конкурсные рамки Петр Кондрашин, который, как и Бугаев, имеет репутацию прекрасного ансамблиста. У виолончелистов возник необычный прецедент: среди соревнующихся были не только ученики членов жюри (что совершенно нормально для большинства конкурсов), но и их дети. Это, конечно, дало повод для определенных нападок и повышенной критики игры Евгения Тонхи и Шимона Вейса. Однако то, что они, пройдя во второй тур, не оказались по объективным причинам в третьем, свидетельствует как раз о беспристрастности и профессиональной честности жюри, возглавляемого профессором Натальей Шаховской. Конечно, имея возможность пропустить в финал только шестерых, жюри должно было поневоле пойти и на непопулярные решения, но, во всяком случае, в третьем туре нас ждет напряженная борьба великолепных молодых артистов.
Шуман, Страдивари и юный Паганини
Отсев в первом туре конкурса скрипачей был достаточно жестким. Председатель жюри Владимир Спиваков настоял, чтобы вместо «положенных» двадцати скрипачей во второй тур допустили только тринадцать. В этом был резон: большинство выглядели как хорошие или очень хорошие ученики своих педагогов. А общий уровень все же недотягивал до среднего «международно-конкурсного». Немало нареканий со стороны критиков и авторитетных музыкантов вызывала игра воспитанников Московской консерватории. Так что проблема возвращения реноме Конкурса им. Чайковского вплотную коснулась теперь и скрипачей. Надо отдать должное мужеству Спивакова и его коллег по судейской комиссии, терпеливо сносивших в первом туре поголовный технический брак, интонационную неряшливость, порой отдаленное понимание многими конкурсантами чувства музыкальной формы.
Весь первый тур был похож на длинный-длинный классный концерт, в котором исполнители спотыкались на Бахе, упорно пытаясь «очеловечить» его музыку. Главным средством оживления были вольные темпы, нарушавшие динамическое равновесие баховских опусов. Но «снять напудренный парик» с музыки барокко не так-то просто. Именно этот стиль далекой эпохи предполагает тончайшую отделку деталей и главное — понимание самого стиля, растворения в нем, но не переиначивания его на новый лад. Свое «я» вносили конкурсанты даже в Каприсы Паганини, пренебрегая подчас оригинальным авторским штрихом и не предлагая взамен более выгодные и убедительные варианты. Разным, удивительно непохожим был Вальс-скерцо Чайковского, у одних — сыгранный эскизным штрихом, у других — густыми, тяжеловесными мазками. Но главные отсутствовавшие у многих элементы этой и других композиций Чайковского, звучавших во втором туре («Размышление» и Меланхолическая серенада), — теплый, глубокий тон и генетически «заложенная» в русской музыке песенная кантилена. Увы, для многих это были просто обязательные сочинения.
С самого начала состязания скрипачей публика выбрала себе фаворитов. Почти все они стали, по воле жюри, финалистами. Это Никита Борисоглебский (Россия), Янке Юкки Мануэла (Германия), Чжицзюн Ван (Китай), Юн Соенг (Республика Корея), Хан Кенг-Джин (Республика Корея), Камио Маюко (Япония). Правда, за бортом остались некоторые другие любимцы слушателей — самый юный участник XIII Международного конкурса им. П.И.Чайковского канадец Никки Чой (этому юному Паганини выпал на жеребьевке 13-й номер), Артем Шишков из Беларуси, Сергей Островский, представлявший Израиль, и Эрик Шуман (Германия — Япония). Но конкурс есть конкурс, и счастливые номера достаются не всем.
Волшебным образом «хорошие ученики» после первого тура преобразились в ярких концертантов. Алексей Лундин, лауреат международных конкурсов, независимый эксперт, не скупился в своих отчетах на лестные отзывы. Так, он отметил феерическое исполнение Н.Борисоглебским «Фантазии памяти Д.Ойстраха» И.Фролова, блестящую игру Сонаты Р.Штрауса Юки Мануэлой Янке, интересного Л.Бетховена у Чжицзюн Ван, глубокое, «взрослое» проникновение в музыку Сергеем Островским, крепкий профессионализм Эрика Шумана и его прекрасную скрипку («Юпитер» А.Страдивари 1722 года).
Публика высказывала свое мнение на форумах официального сайта Конкурса и ForumKlassika Бориса Лифановского. Вот лишь некоторые выдержки из отзывов: «...отвергнув Султанова, как сейчас Шишкова, Чайник самоубился как явление». «Послушав энное количество фуг и чакон, невольно хватаешься за голову — болеть начинает. < ... > самый понятный и „стильный“ Бах был у Камио и Шишкова. А студентам Московской консерватории явно Бах не по зубам. Может, только Борисоглебский».
Финальный тур в разгаре, но главная интрига пока не разгадана. Ждать до заключительного вердикта жюри недолго. А пока участники ForumKlassika определили лучших скрипачей XIII Международного конкурса им. П.И.Чайковского. Результаты народного голосования: Никита Борисоглебский (30,88 процента), Артем Шишков (27,21 процента) и Камио Маюко (16,91 процента).
Первые два тура конкурса скрипачей проходили в Камерном зале Московского международного Дома музыки. В зале прохладно, комфортно, к вечеру он заполнялся публикой, но... Конкурс этот стал походить на стандартные европейские конкурсы, которые слушают узкие специалисты — исполнители, ученики, студенты, педагоги. Того ажиотажа, который создавала настоящая конкурсная публика Большого зала Консерватории — независимая, экстатичная, — здесь нет. Безусловно, участие Дома музыки в Конкурсе им.Чайковского — дело хорошее, но сохранить «историческую» публику с многолетним стажем, сохранить традиции конкурса — гораздо важнее. Да и самим конкурсантам выйти на сцену легендарного БЗК — событие на все времена. Зачем же отнимать у них это счастье?..
Конкурс сопрано
Вокалисты начинали последними, и в то время как другие вступили в финальную часть марафона, у них еще только стартовал второй тур. В отличие от скрипачей или пианистов, на него прошли ровно тридцать человек, то есть как раз столько, сколько допускает регламент, не больше и не меньше. В отличие же от состязаний вокалистов на многих предыдущих конкурсах жюри проявляло редкую терпимость, позволяя каждому допеть свою программу до конца, что в иных случаях выглядело прямо-таки мазохистски. Что касается прошедших и непрошедших во второй тур, можно только в очередной раз констатировать: полностью справедливым не бывает ни одно жюри. Нынешнее в этом смысле еще не самое худшее. Уже тот факт, что из двух учениц председателя жюри Ирины Богачевой одну не пропустили даже во второй тур (что совершенно правильно), кое о чем говорит. А в том, что несколько ярких участников оказались за бортом, усмотреть чьи-то конкретные интересы на сей раз было бы весьма затруднительно. Так уж сложилось. Такова реальность большинства конкурсов, предполагающих неизбежность компромиссных решений.
Как бы ни распределились места в финале, нынешний конкурс, несомненно, войдет в историю как прежде всего конкурс сопрано. Столь богатого урожая высоких женских голосов не случалось наблюдать уже давно. Было среди них и немало новых для нас имен. Одним из главных открытий можно назвать Марику Гулордаву из Грузии, которая в свои совсем еще юные годы явила не только поразительные данные, но и исполнительскую зрелость и глубину, что продемонстрировали и ария из кантаты № 21 Баха, и романс Чайковского «Я ли в поле да не травушка была». Однако настоящей кульминацией ее выступления стала ария из «Анны Болейн» Доницетти. Это было то самое драматическое бельканто, идущее от Марии Каллас, с которой, кстати, у Гулордавы обнаружилось даже некоторое тембральное сходство. К числу открытий надо отнести и Ингу Мартынову, драматическое сопрано из Украины. Что касается таких несомненных лидеров, как Альбина Шагимуратова и Вероника Джиоева, то их москвичи уже хорошо знают. Как и Марию Пахарь из Центра Галины Вишневской. А еще были Лиана Арутюнян, представлявшая Францию, Оксана Крамарева из Украины, россиянка Лилия Губайдуллина. И это только те, кто прошел во второй тур. За бортом остались Екатерина Садовникова, Екатерина Годованец, Сирануш Гаспарян и Елена Семенова. Последняя вполне могла претендовать на лауреатство, но сама себя срезала, взяв совершенно неподходящую ей арию Донны Анны из «Дон Жуана», спетую столь неудачно, что хоть плачь. Гаспарян обладает настоящим вердиевским сопрано редкой красоты, но ей помешали серьезные вокальные проблемы, особенно с верхним регистром. Странно, что не прошла Садовникова, прекрасно спевшая Амину из беллиниевской «Сомнамбулы», тем более что другую куда менее достойную выпускницу той же Петербургской консерватории пропустили.
Среди меццо-сопрано, как уже стало традиционным на вокальных конкурсах последних лет, лидирует Анна Викторова. Из прочих серьезного внимания заслуживает, пожалуй, только Марина Никифорова.
Мужские же голоса продемонстрировали такую явственную тенденцию, как количественное, а иногда даже и качественное доминирование на сегодняшнем вокальном рынке представителей Японии, Южной Кореи и отчасти Китая. Впрочем, так было лишь на первом туре, поскольку жюри, похоже, оказалось морально не готово принять этот факт как данность. В результате во второй тур не прошел едва ли не самый яркий исполнитель, японский баритон Ёшихиро Мацуока. За бортом остались также очень достойные корейские баритоны и басы. В целом японцы и корейцы демонстрировали зачастую заметно больше артистизма и вокальной культуры, чем иные наши певцы, стремившиеся показать голос, голос и еще раз голос. Тем не менее немало таких вот «звучкодуев» отечественного розлива, для которых надо было бы учредить специальный конкурс под названием «Громкие голоса», оказались во втором туре. Который и станет для некоторых из них моментом истины, поскольку там все-таки преобладают сочинения камерные, требующие совсем иных качеств. Особенно ярких фигур, подлинных открытий среди оставшихся мужчин практически не наблюдается. У хорошо известного московской публике Максима Пастера нет сколько-нибудь серьезных конкурентов в теноровой группе. Из иностранцев имеет шансы войти в число победителей «уцелевший» корейский баритон Жон-Хён Мун. Из наших басов несомненный претендент — Алексей Тихомиров. Его основной соперник — представляющий Украину Александр Цымбалюк, чем-то напомнивший молодого Анатолия Кочергу времен V Конкурса имени Чайковского...
Одним из открытий нынешнего конкурса мог бы стать контратенор Рустам Яваев из Центра Вишневской. Среди представителей этого типа голосов очень редко встречаются столь красивые и полнозвучные. Яваев прекрасно спел и концертную арию Моцарта, и арию Ратмира, и «французский» романс Чайковского «Слезы». Были, конечно, и проблемы, но по большому счету разве у доброй половины прошедших во второй тур таковых не было? Не пропустили тем не менее именно его, обеднив голосовую палитру конкурса и продемонстрировав явную дискриминацию по отношению к представителю «вокальных меньшинств». Представители оперного мейнстрима все еще не готовы, похоже, считать контратеноров полноценными певцами...
Евгения КРИВИЦКАЯ . Людмила ОСИПОВА . Дмитрий МОРОЗОВ
