Рижский балет в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко
Четыре дня в Москве гостил балет Латвийской национальной Оперы. Звучит как-то по-домашнему, словно мы вернулись во времена двадцатилетней давности. И артисты тут говорят по-русски, в программке мелькают через одну славянские фамилии, среди постановщиков — знакомые хореографы, работающие в Москве, Киеве, Минске. Но никакого младшего брата большой балетной семьи бывшего СССР больше нет. Латвия теперь сама отвечает за себя.
Гастролей этой труппы давно не было в Москве. А между тем там много чего случилось за последние пятнадцать лет. В начале 90-х рижский балет переживал страшный упадок, так как молодое государство не спешило финансировать такое сомнительное искусство. Худрук балета Айварс Лейманис не постеснялся рассказать, что балетных артистов десять лет назад считали в Латвии дармоедами. Страшный сон начал рассеиваться лишь недавно — прежде всего благодаря неожиданному расцвету оперы, которая за последние годы стала предметом национальной гордости. Государство начало проявлять внимание, спонсоры поспешили поддержать постановки. А что же балет? Понадобилось еще какое-то время, чтобы убедить спонсоров обратить внимание на этот жанр, который уже начал превращаться в мифологического зверя. Пришлось все начинать сначала — обновлять репертуар современными постановками, реанимировать балеты наследия, нащупывать баланс между модерном и «белой» классикой, а еще заново формировать вкусы публики, стертые за десять лет, проведенных для всех латвийцев в борьбе за выживание. Серьезным испытанием сил труппы и интереса аудитории была «Золушка» в постановке Раду Поклитару (2004). Публика на премьере не знала, что ей делать — принять ли сказку о «Золушке» в такой необычной форме или кричать от возмущения. Но латыши люди сдержанные, степенные, вдумчивые — с оценкой торопиться не стали. Поклитару учел это и приготовил сюрприз. Когда принц катил за Золушкой на машине по рижским улицам, сердца рижан растаяли — они почувствовали себя участниками действия, ощутили прелесть современной сказки. Успех был однозначным. Хотя постановки вроде «Золушки» пока остаются единичными. Еще идет «Светлый ручей» Алексея Ратманского.
Традиционными для Рижского балета считаются «Ромео и Джульетта» в постановке Владимира Васильева, несколько классических постановок в редакции Лейманиса и работы Кшиштофа Пастора, который, уж не знаю почему, отвечает в Риге за модерн. Вот в Москву и привезли «Корсара» Лейманиса и «Опасные связи» Пастора. «Корсар» показался удачнее, поэтому начну с него. Очаровательное либретто, в котором повествуется о «старых добрых временах», когда на море господствовали справедливые пираты, на восточном базаре продавали красивых девушек, в воздухе пахло пряностями... Натурализмом этой экзотики, особенно далеким от северных государств Балтии, насквозь пропитан латышский «Корсар». Лейманис отказался от традиционных пачек — раз в сказочные времена на Востоке женщины носили шелковые шаровары, значит, и в балете нужно соответствовать эпохе. А может, это просто умный ход худрука — шаровары скрывают не самые идеальные формы рижских балерин. Пираты здесь выглядят как пираты, массовые танцы корсаров проходят лейтмотивом через весь балет. Они, корсары, а не пленные девушки и прочие одалиски, главные действующие лица.Танцуют пираты с вдохновением — высоко прыгают, ноги в аттитюдах закидывают почти за голову, ловко и синхронно орудуют кинжалами. Темпы специфически неторопливые — но это уже национальный колорит и ритм. К нему быстро привыкаешь, и он даже начинает нравиться. Главный пират труппы — Раймондс Мартыновс (в первом спектакле он вышел сначала в роли работорговца, а затем удачно подменил травмированного Сергея Нейкшина в партии Конрада). Эльза Леймане и Юлия Гурвича исполняли роли Гюльнары и Медоры соответственно. В целом спектакль отмечен нотой времени — длинный четырехактный балет наследия сократился до трех компактных актов. Никакого пафоса вокруг знаменитой картины «Оживленный сад» не наблюдалось, просто рядовая сцена на хитовую музыку. Все чистенько и опрятно — любопытная реинкарнация классики в XXI веке.
«Опасные связи» порадовали меньше, хотя их постановщиком и значится модный хореограф Пастор. Скорее всего, неудача «Связей» носит интернациональный характер. Подобным образом провалились две постановки Ноа Гелбера в Мариинском театре. Совсем не любой хореограф умеет рассказывать истории, но почти каждый хочет в какой-то момент попробовать себя в нарративном жанре. На Западе такие случаи выпадают редко, а в логоцентричной России до сих пор популярны сюжетные балеты. Сцену за сценой пересказывают артисты длинный роман в письмах. Маркиза де Мертей (Эльза Леймане) и виконт де Вальмон (Алексей Овечкин) сражаются не на жизнь, а на смерть в своем стремлении завладеть душами и телами всего светского общества. История совращений в девяти сценах. Примерно так же Ноа Гелбер пересказывает «Шинель». Интересно, что оба хореографа были танцовщиками в театрах преимущественно с современным бессюжетным репертуаром. Понятно, что они устали от абстракций, но при чем тут зрители, которые устали от сюжетов? Сколько еще времени пройдет, пока вкусы тех и других начнут совпадать? На сегодняшний момент можно сказать, что классика в Риге пока побеждает без борьбы, и понадобится еще какое-то время или радикалы вроде Поклитару, чтобы сдвинуть глыбу традиции с места.
