Владимир Моисеев 21 год прожил яркой и бурной жизнью характерного премьера Большого театра. И как оказалось, десятки ролей и многочисленные гастроли только способствовали росту его амбиций, и внешне вполне благополучный солист до сих пор не утратил тяги к приключениям, что, безусловно, является отличительным свойством знаменитой балетной династии, к которой принадлежит Владимир. Недавно на сцене театра «Новая Опера» он презентовал собственный проект — «Национальный русский балетный театр».
— Владимир, означает ли ваша новая должность окончание исполнительской карьеры в Большом театре?
— Надо четко понимать свое место в жизни и честно относиться к себе. Я работаю в театре уже 21 сезон, и приходится думать о будущем, искать себя дальше, потому что на сценической деятельности жизнь не кончается. К сожалению, я не Юлий Цезарь. Поэтому сейчас буду больше времени уделять собственному театру — не как увлечению, а как новому серьезному делу в своей жизни. Но мне очень лестно, что в Большом намерены продлить мой контракт на следующий сезон. И надеюсь, театр будет не просто закрывать мною тылы.
— Что появилось изначально — идея открыть свой театр или организационные и финансовые возможности?
— Все произошло примерно одновременно. Я встретился с Евгением Амосовым, моим коллегой, который много лет был ведущим танцовщиком в Свердловске, а потом работал в «Русском балете» Вячеслава Гордеева. Это очень профессиональный, творческий и ответственный человек. Как это обычно бывает в жизни, только мы задумались о совместном проекте, на нас «вышли» китайские импресарио, заинтересованные в сотрудничестве с новым интересным творческим коллективом, который способен выполнить их заказ. Мы рискнули — собрали профессиональную труппу, в которой каждый может быть солистом, — по такому принципу в 60-х Игорь Александрович Моисеев создавал концертный коллектив «Молодой балет».
— Влияние личности вашего деда сказывается и на общем направлении деятельности вашего театра?
— Наше кредо продиктовано, конечно, творчеством Игоря Александровича Моисеева, на эстетике которого вырос и я, проведя все детство в ансамбле. Спектакли деда — это всегда драматургия, повествование на сцене, каковы бы ни были лексические формы. Мы стремимся к широте амплуа — в наших спектаклях будут присутствовать и легкий джаз, и модерн, может быть. А творческое направление театра — оригинальные постановки на сюжеты разных народов мира. И у нас уже есть первая работа — осенью мы готовимся показать «Шотландскую сюиту» молодого шотландского балетмейстера Кристины Кемерон Давыдовой.
— Почему тогда на презентации своего театра вы, встав в один ряд с многочисленными предшественниками, накормили нас очередной порцией «Лебединого озера»?
— Безусловно, я понимаю, что открываться «Лебединым» — и очень ответственно, и довольно смело. Но у нас не было претензий на суперисполнение или суперновизну редакции — это была, скорее, дань великому классическому произведению. Мы, как любой мало-мальски амбициозный театр, определили высочайшую планку, которой будем пытаться достичь, чтобы на серьезном классическом базисе делать новые постановки. Но в дальнейшем мы не будем давать в Москве «Озера» — конкуренция с таким театром, как Большой, бессмысленна.
— Как вам удалось собрать почти полный состав исполнителей на такой масштабный спектакль?
— «Лебединое озеро» у нас идет с сентября прошлого года — мы с ним выехали на первые гастроли в Китай, и нам лестно, что мы были признаны одной из лучших зарубежных трупп из тех, что там выступали в сезоне 2001/02 года. Но в том составе, который публика увидела в Москве — я имею в виду кордебалет, в первую очередь, — спектакль в Новой опере был первым. В помощь мы пригласили «Балет России» под руководством Станислава Власова, с которым планируем сотрудничать постоянно, создав нечто вроде общей команды. Предполагаем приглашать молодых талантливых исполнителей из Петербурга и других городов.
— Чем новый театр может увлечь спонсоров?
— Я думаю, такими неординарными проектами, каким было открытие. Сейчас время синтеза идей, время сотрудничества. Параллельно с премьерой в театре был вернисаж Владимира Бородина, картины которого есть в коллекции Президента США и в других знаковых коллекциях. Мы стремимся пропагандировать уникальных мастеров российского искусства, которое сейчас освещается недостаточным образом.
— Насколько я понимаю, ваше имя является гарантом для людей, которые с вами сотрудничают?
— Это гарант творческого качества, в первую очередь. Так как я взял на себя ответственность подписаться своим именем, огромная ответственность лежит на мне лично. Я дорожу не только именем нашей династии, но и своим личным, которое было заработано нелегким трудом в Большом театре, моей сценической деятельностью. И я стараюсь действовать обдуманно.
— В Москве огромное количество балетных компаний, в том числе и таких, что живут за счет гастролей. Как вы собираетесь выдерживать конкуренцию и как предполагаете завоевывать зарубежный рынок?
— Мы предлагаем импресарио нашу продукцию, а уж их дело выбирать, что для них наиболее приемлемо. Но мне кажется, не стоит рассказывать о наших предполагаемых планах и фантазиях. Это другая сторона медали — не творческая. У нас есть люди, заинтересованные помогать.
— И фамилия вам помогает?
— Конечно, большинство наших проектов основано на моих личных контактах. Но я работаю с командой профессионалов, которые помогают решать и творческие, и организационные вопросы. И стремлюсь дать нашей фамилии новое дыхание.
