Знаменитый маэстро прилетел в Москву в пятый раз, но именно нынешний его визит навсегда останется в анналах нашей истории. Именно он и его Израильский филармонический оркестр, худруком которого Мета избран пожизненно, открыли своим выступлением в Большом зале консерватории фестиваль искусств, приуроченный к 10-летию престижной российской премии «Триумф».
Маэстро слывет космополитом: с графиком его перелетов и списком музыкальных коллективов, с которыми ему доводилось работать, иной характеристики и не дашь. Да и можно ли сохранить абсолютную привязанность к родине по-европейски мыслящему индусу, давно уже ставшему мировой звездой первой величины, да еще и в таком искусстве, как классическая музыка?
Можно было бы назвать Израиль его второй родиной, потому что именно с выступления с Израильским филармоническим оркестром, которое состоялось 40 лет назад, и началось триумфальное восхождение Меты на музыкальный олимп, именно там, в Израиле, он родился как дирижер. Но, несмотря на свою многолетнюю связь с этим оркестром, на преданность и верность ИФО, Мета никогда не был привязан только к нему. И речь не о разовых, пусть даже и регулярных выступлениях по всему миру, что характерно для карьеры любого маэстро его ранга, а о продолжительных контактах, о значительной работе, которую он проводил и с Монреальским симфоническим оркестром (1961- 1967), и с Лос-Анджелесским филармоническим (1962 — 1977), и с оркестром Нью-Йоркской филармонии (1978 — 1991), занимая пост художественного руководителя этих знаменитых коллективов.
Сегодня он столь же предан Баварской государственной опере (Мюнхен), являясь ее музикдиректором с 1998 года. А с Израильской филармонией встречается всего три раза в сезон, так что нынешний первый совместный визит музыкантов в Москву — событие особенное, за что отдельное спасибо и «Триумфу», и артистическому агентству «Краутерконцерт», взявшему на себя нелегкое бремя организаторов акции.
Было бы обидно, если бы маэстро не нашел времени на встречу с журналистами. Но он оказался открытым к общению и охотно отвечал на вопросы любого, даже политического характера. Естественно, мы пожелали узнать, как худрук Израильского оркестра относится к творчеству Вагнера, музыка которого вызывает во многих израильтянах резкое неприятие. Маэстро ответил, что Вагнера любит и даже пытался исполнять его сочинения в Израиле лет двадцать назад, но его инициатива, как и недавний аналогичный опыт Даниэля Баренбойма, мягко говоря, успехом не увенчалась.
«Израильская интеллигенция считает, что страна еще не готова слушать Вагнера, — сказал Мета. — Причина в том, что живы еще многие из узников концлагерей, где, как вы знаете, насильно заставляли слушать произведения любимого композитора нацистов. Что же касается меня лично, то сейчас я планирую несколько вагнеровских постановок в Мюнхене».
Политическую тему, касающуюся уже Австрии, дополнил вопрос о резком заявлении Меты, сделанном после того, как одна из коалиций австрийского правительства подняла вопрос о депортации эмигрантов из страны. «Действительно, я сказал, что, если депортация коснется хоть одной индийской семьи, никогда не буду выступать в Австрии. К счастью, этого пока не произошло, и мне не пришлось лишать себя удовольствия работать в этой стране».
Будучи в жизни человеком широких взглядов, в искусстве Мета никогда не слыл всеядным. Его музыка — это в первую очередь произведения композиторов-романтиков, не случайно он считается одним из лучших интерпретаторов симфоний Брукнера и Малера, хотя, конечно, исполняемый им репертуар не исчерпывается рубежом XIX — XX веков, а точкой отсчета является Бах. Что же касается музыки, создаваемой сегодня, то в этом отношении маэстро не выказывает особой заинтересованности: из русских композиторов «самым молодым», как он выразился, считает Шнитке. С русской музыкой, к слову сказать, связан и один из ближайших проектов Баварской оперы, а именно: в следующем сезоне там планируют поставить «Бориса Годунова», пригласив для этого режиссера из России — знаменитого своими оперными опытами Льва Додина.
Москва стала для Израильского филармонического и Зубина Меты очередной точкой на линии их совместного мирового турне. Сюда они приехали из Штатов, после выступления в Карнеги-холле. Там, по словам Меты, они играли Первую симфонию Малера, которую привезли и к нам. Ее, между прочим, ИФО и Мета записали в 1987 году для EMI, а в 97-м эта запись вышла повторно в серии «Red line». Жаль, но блеснуть оркестру и маэстро с этой партитурой нынче не удалось. Симфония звучала во втором отделении, и возникло ощущение, что запас эмоциональных сил у музыкантов исчерпан. Было довольно много проблем со строем (в частности, неожиданно низко звучали литавры), и столь же неожиданными показались откровенные киксы у меди, до того игравшей красивым звуком и безупречно чисто. Да и с точки зрения интерпретации это исполнение симфонии было явно не тем, по которому запомнился бы Малер Зубина Меты.
То, на что оркестр способен, ярко проявилось в самом начале концерта, когда музыканты заиграли шубертовскую «Розамунду»: здесь были настоящее качество строя, прекрасный звук, особенно у струнных (возникла мысль не только о русской школе, которую прошли многие из участников оркестра, но и о качестве инструментов, на которых они играют), и очень убедительная, стильная интерпретация.
Ровно такое же впечатление оркестр произвел уже после Малера, когда Мета решился на бисы. Вальс из «Спящей красавицы» — реверанс в сторону русской музыки, без которой, как обмолвился Мета на пресс-конференции, он — никуда, и полька Штрауса — легкий игристый финал концерта, ненавязчивое воспоминание о диске штраусовских миниатюр, который маэстро в свое время записал с Венской филармонией.
Но, пожалуй, самым интригующим на этом вечере было первое совместное выступление Израильского оркестра и Меты с Михаилом Плетневым. Играли знаменитый Пятый концерт Бетховена («Император»). Получилось любопытное сочетание весьма темпераментных израильтян и неистово темпераментного Меты, которые представили оркестровую партию со всей пышностью оркестровых красок, и абсолютно четкого, выверенного, сверкающего ледяным блеском рояля, за которым был виртуоз, музыкант с безупречным вкусом и чувством стиля. Контраст не шокировал, не входил в противоречие с партитурой, и можно сказать, что данный альянс представил бетховенского «Императора» со всем арсеналом качеств и свойств, присущих этому роскошному концерту.
Публика неистовствовала. Впрочем, благодарные за визит московские слушатели искупали в овациях Мету даже после неудачного Малера. Стоит ли говорить, каким триумфатором и властелином душ покидал маэстро сцену БЗК после подаренных публике бисов. И каким бы критичным ни был взгляд на промахи маэстро и оркестра, ошибки королей остаются ошибками королей, да и победителей, как известно, не судят.
Анна Ветхова
