Начиная с 19 декабря после перерыва в три десятилетия на гамбургской сцене снова идёт балет Чайковского «Спящая красавица». Джон Ноймайер так рассказывает об одной из причин, побудившей его cнова размышлять над этим сюжетом и в итоге предложить новую редакцию:
«Почему спустя долгое время я возвращаюсь к такому "сказочному балету", как "Спящая красавица"? Меня восхищает название, обыгрывающее суггестивную связь розы и шипов — на немецком, а также на датском, голландском и многих других языках (нем. "Dornröschen": "Dorn" — "тёрн" или "терновник" и "Röschen" — "розочка", прим. О.Б.) Как и в знаменитой арии Генделя "Lascia la spina" ("Оставь шип, возьми розу"), в этом названии удовольствие ассоциируется с опасностью, красота с болью. В моей новой версии я хотел сделать этот внутренний контраст заметным и поэтому переименовал злую фею (Карабос) в Тёрн, а добрую фею (Фею Сирени) в Розу, как в "Маленьком принце" Антуана де Сент-Экзюпери».
В спектакле так и остаётся непонятным, почему и зачем четверо мускулистых мужчин в разрисованных линиями трико (Тёрн) проникли сквозь зеркало ночью, когда куколка Аврора была оставлена на попечение сонной няньки, и заколдовали её. В кратком содержании балета об этом также не сообщается. Затем один из них — видимо, самый острый и мощный шип (Карен Азатян) — под видом египетского принца проник на бал, чтобы преподнести принцессе роковую розу. Если в сказке Шарля Перро терновник расступается, пропуская принца к замку, то в балете Ноймайера он активно препятствует ему пройти. С этой целью количество мужчин в трико в три раза увеличилось.
Другую ключевую идею в своём замысле Джон Ноймайер раскрывает следующим образом:
«Что касается "Спящей красавицы", то я по-прежнему считаю, что избрал верный путь, показывая определённую версию традиционной хореографии, основанную на точных исследованиях, в рамках современного драматургического решения. Концепция, которую я разработал в 1978 году, по-прежнему представляется мне оправданной. На тот момент прошло почти 100 лет с момента премьеры оригинального балета Петипа. У меня "современный" принц встретил принцессу, после 100-летнего сна всё ещё продолжающую выражать себя на хореографическом языке Петипа».
Принц Дезире (эротически обаятельный Алессандро Фрола), отбившийся от друзей, отягощённых ящиком пива, и ведомый запахом Розы (Ксуе Лин), очутился в другом измерении и смог проследить за всей историей Авроры от рождения до засыпания. Перед ним на зимнем фоне развернулась драма родителей Авроры, долгое время остававшихся бездетными (элегантные Эдвин Ревазов и Анна Лаудере). Король, королева и придворные носят костюмы времён создания «Спящей красавицы» Чайковским и Петипа.
В первом акте принц — это инородная фигура в реконструированном мире Петипа, раз за разом выражающая своё удивление тем, что её никто не замечает. Иногда Ноймайер шёл на встречу моим желанием и убирал принца смотреть за танцами на балкон.
Продолжив работу над образом принца Дезире, Ноймайер изменил не только костюм, но и хореографию: «Уже в 1978 году юный принц в моём балете носил джинсы. Но так слишком легко забыть, что он живёт в нашем настоящем. В моей новой версии я также представляю его развитие хореографически».
Пока принц, перед тем как оказаться на балу по случаю 16-летия Авроры, размышляет об уже увиденном на фоне стенда с портретами балерин Ольги Преображенской и Пьерины Леньяни, балетмейстера Льва Иванова и проч., неожиданно звучит оркестровая версия романса Чайковского «Я ли в поле да не травушка была». Конечно, Джону Ноймайеру виднее, но мотив русской народной песни, выражающий горе девушки, повенчанной «с немилым да седым», не слишком подходит к этому фееричному балету по французской эротической сказке, даже для подкрепления философско-меланхоличных размышлений.
Современный принц в джинсах нехотя делает уступку времени своей невесты и проходит коду. Так же нехотя исполненной она и смотрелась.
Образ уснувшей принцессы Джон Ноймайер видит таким:
«В своих заметках Петипа называет главную героиню Аврору "кокетливой"; во время Розового адажио она просто выбрасывает преподнесённые обожателями розы. Поэтому я предполагаю, что она не была особенно воспитанным и послушным ребёнком — скорее долгожданной избалованной девочкой, никогда не ощущавшей необходимости искать более глубокий смысл в своей жизни. Для меня 100-летний сон — это символ её превращения в молодую женщину. Проснувшись, Аврора впервые в жизни сталкивается со страхом, одиночеством и, вероятно, со смертью. Этот опыт делает её восприимчивой к любви».
30 декабря в роли Авроры технически профессионально и плавно-непринуждённо выступила японка Мадока Сугаи — основная опора Джона Ноймайера в классическом репертуаре. Подобные выступления в труппе Ноймайера не являются само собой разумеющимися.
В сценах из детства Авроры маленькая принцесса шалит, переодеваясь в платье матери и саботируя уроки балета. Аврора любит читать — придворному танцмейстеру Каталабутте (Александр Труш) приходится отрывать её от книги; она очень радуется, когда один из поклонников на балу дарит ей книжку. Но в общем сюжете эта показанная черта её личности, несколько раз проявившись, роли не играет. Сам Каталабутте, выразив своё отвращение к джинсам и починив свой обветшавший костюмчик с перьями, мастерски станцевал на свадьбе Голубую птицу с некой принцессой Флориной (Ида Преториус).
На свадебном балу Ноймайер иронизирует: Атте Килпинен, только что изображавший танцующего офицера, а незадолго до этого — энергичного современного охотника, стоял для фона и антуража как статичная фигура, как это принято в классическом балете, от чего и якобы рухнул в обморок.
Хорошая сохранность исторически точных костюмов, созданных Юргеном Розе, послужила одной из причин возобновления «Спящей красавицы». Конечно, подобной мне зрительнице, одуревшей от режиссёрской оперы и постдраматического музыкального театра c их убогими костюмами и декорациями, а также от угловатой хореографии Ноймайера, отраден вид танцовщиц в пепельно-голубых платьях с веночками, ритмично перебирающих ногами по замыслу Петипа. Но этому разумно устроенному и с большим вкусом сделанному представлению всё-таки чего-то не хватает – может быть, просто легковесности. Это впечатление поддерживало тускло-приземлённое, не без помарок звучание оркестра под управлением Маркуса Летинена.
В конце принц покидает другое измерение и подсаживается к девушке в современном платье, уснувшей на скамейке.
Представление состоялось 30 декабря 2021 года.
Foto: Kiran West
Ваш ребёнок поступил в музыкальную школу в Киеве? Наверняка потребуется перевозка рояля или пианино: доверьте эту сложную задачу настоящим профессионалам своего дела — компании с большим опытом работы именно в этой сфере.
