L’enfance du Christ, Op. 25
Гектор Берлиоз вошел в историю как отец французской симфонической музыки. Для музыкальной культуры Франции Гектор Берлиоз значит то же, что Людвиг Бетховен — для Австрии, Джузеппе Верди — для Италии, а Петр Чайковский — для России. Музыке Берлиоза всегда были присущи вулканические эффекты, романтическая необузданность, страстные порывы.
Несмотря на то, что композитор не был религиозным человеком, и дух церковного искусства был ему чужд, под конец жизни он создал духовное сочинение — ораториальную трилогию «Детство Христа» (1854). Эта оратория не похожа ни на одно из других сочинений композитора: романтические гиперболы уступили место настроению простоты и целомудрия. Многие критики объясняли такую «измену самому себе» тем, что композитор находился на завершающем этапе творческого пути и задумался о вечности. Но сам Берлиоз опровергал подобные высказывания в адрес его новой оратории: «Сюжет естественно привел меня к нежной и наивной музыке,— писал композитор.— Я бы написал „Детство Христа“ в такой манере и двадцать лет тому назад».
Оратория состоит из трех частей: 1. «Сон Ирода» (царь Ирод, напуганный сновидениями и пророчествами о скором его свержении с трона, приказывает истребить младенцев в Вифлееме), 2. «Бегство в Египет» (Святое семейство, предупрежденное ангелами, отправляется в Египет) и 3. «Прибытие в Саис» (Святое семейство укрывается в египетском городе Саисе от злонамерений Ирода).
Несмотря на евангельский сюжет, по существу это не религиозное произведение, а ряд библейских ландшафтов и идиллических картин. В первой части преобладают шекспировски мрачные тона: ночь, зловещее молчание, спящая тишина на улочках Иерусалима. Трудно передать настроение ночного города и шествие освещаемого факелами дозора с большим мастерством, чем это сделал Берлиоз. Это одна из самых прекрасных страниц оратории. Музыка второй части проникновенна и созерцательна, в ней слышатся отзвуки «Волшебной флейты» Моцарта. С помощью небольшого оркестра Берлиоз находит восхитительные звучности. В третьей части Младенец еле дышит, измученные Мария и Иосиф просят воды и крова, но местные египтяне не желают оказывать помощи иудеям. И только семья добросердечных измаильтян, помня, что их общим предком был Авраам (он же Ибрахим), милостиво распахивает перед ними двери. Поскольку в Евангелии эпизоду бегства в Египет уделено немного слов, Берлиоз сам написал текст, стараясь сделать его простым и выразительным. «Мою жену зовут Мария, я — Иосиф, а это наш сын Иисус». «Иисус? Какая прелесть!» — восклицает расчувствовавшийся глава семейства измаильтян, глядя на Младенца. Тут звучит прозрачная, счастливая пьеса — трио в старинном духе в исполнении арфы и двух флейт — редкий у Берлиоза образец инструментальной камерной музыки.
Святое семейство обретает недолгий покой. Заканчивается оратория поучительной сентенцией рассказчика: «Так неверные однажды нам Спасителя спасли».
Гектор Берлиоз положил в основу своей оратории фрагмент из начала земной жизни Спасителя. Но все тексты для хора и солистов сочинены самим композитором. Из краткого и сдержанного евангельского повествования Берлиоз развернул лирическую драму — художественную версию, в выдуманных им деталях и не совпадающую с евангельской.
Название оратории «Детство Христа» ассоциируется с апокрифическим «Евангелием детства», созданным во II веке. Отсутствие у евангелистов подробного рассказа о детстве Спасителя породило много легенд, преданий, сказаний и апокрифов. Наиболее известным из апокрифов является так называемое «Евангелие детства», полное название которого в рукописях — «Сказание Фомы, израильского философа, о детстве Христа» (Евангелие от Фомы). Ортодоксальная Церковь не приняла Евангелие детства: оно было создано достаточно поздно, образ Христа в нем существенно расходится с образом в канонических четырех Евангелиях. В оратории же Гектора Берлиоза нет описаний периода детства Спасителя, использованный им евангельский сюжет в своей основе каноничен.
В России «Детство Христа» впервые было исполнено в 2008 году, тогда как на Западе (особенно во Франции — на родине Берлиоза) сложилась давняя традиция исполнять «Детство Христа» в рождественские праздники.
Наталья Никольская
Через несколько лет после создания «Осуждения Фауста» Берлиоз сочинил на собственный текст вокально-драматическую трилогию «Детство Христа» в трех сценических картинах («Сон Ирода», «Бегство в Египет», «Прибытие в Саис», 1854). Евангельский сюжет трилогии изложен в традициях светской оперы, в пасторальном стиле.
В первой части встречается полная драматизма психологическая картина, кое в чем близкая «Борису Годунову» Мусоргского. Но в остальных частях трилогии преобладают идиллические, «акварельные» тона. Лирика, романсовая напевность, близкая Моцарту или Шуберту, миниатюрные, завершенные в духе классицизма формы — все это необычно для Берлиоза. Трилогия возрождает дух и стиль французского классицистского искусства. Но возвышенная героика уступает здесь место гармонично-изящным зарисовкам, родственным пейзажам Ватто и Пуссена, миниатюрам клавесинистов, пасторалям и балетам Люлли, Рамо, Глюка. Невозможно усматривать в музыке «Детства Христа» какую-нибудь связь с религией или культовым искусством. Именно для того, чтобы высмеять невежество музыкальных критиков, Берлиоз исполнил первую часть трилогии под видом отрывка оратории, якобы сочиненной в 1679 году церковным композитором Пьером Дюкре.
В. Конен
