«Скрытый клинок» Ёдзи Ямады
Заявленная как самурайская драма, это, скорее, антисамурайская драма. И мелодрама. И отчасти даже комедия. Смех в зале возникает в основном там, где на вид неуклюжие и почему-то плохо соображающие самураи в японской глубинке пытаются изучить и освоить диковинное для них огнестрельное оружие (действие происходит в начале второй половины XIX века). «Сумрачный самурай», предыдущая картина Ёдзи Ямады — живого классика японского кино (его режиссерский дебют состоялся 44 года назад), номинированная на «Оскара» как лучший зарубежный фильм и удостоенная 12 наград Японской киноакадемии, была куда более «самурайской». Ее герой, скромный самурай низшего ранга, однажды при помощи бамбукового меча расправился с авторитетным фехтовальщиком, и, когда об этом пошла молва, глава самурайского клана повелел ему расквитаться со своим строптивым сувереном...
И здесь используется сходная сюжетная конструкция. Опять речь идет о средних лет скромном самурае низшего ранга — Мунэдзо Катагири (его играет знакомый нам по «Таинственному поезду» Джима Джармуша Масатоши Нагасэ). Картина начинается с эпизода, где Катагири провожает на государственную службу в далекий Эдо, тогдашнюю столицу Японии, своего близкого друга и главного соперника в фехтовальном искусстве Яитиро Хадзаму (Юкиёси Одзава). Во второй половине фильма, спустя три года, Хадзама был арестован по обвинению в подготовке государственного переворота и доставлен на родину. Однако ему удалось бежать и, захватив двух заложников, занять оборону в одном из домов на окраине селения. И тогда глава клана вызвал к себе Катагири и приказал ему убить Хадзаму — мол, только ему под силу эта задача. И, как любой нормальный самурай, не подчиниться суверену он не мог по определению.
Но в отличие от «Сумрачного самурая» это не единственная и даже не основная сюжетная линия (в ее основу лег рассказ Сухеи Фудзисавы «Коготь дьявола» из сборника «Скрытый меч» о мастерах боевых искусств). Параллельно — и тягуче медленно! — развивается любовная интрига (по рассказу того же Сухеи Фудзисавы «Мерцание снега»). Между Катагири и Киэ (Такако Мацу) — очень милой и работящей служанкой, которая с детства жила в их доме, давно возникла взаимная симпатия, если не сказать больше. Однако как ему, так тем более ей и в голову не могла прийти мысль о возможности супружеских отношений — их разделяла пропасть в социальном статусе. А вступить в незаконную любовную связь со служанкой Катагири не позволяли его характер — он был человеком деликатным, совестливым и ответственным, — а также кодекс самурайской чести.
Две сюжетные линии — и как бы два фильма. С одной стороны, это история самурая, который свято чтит кодекс «бусидо», который, если прикажет суверен, как и его отец, например, не задумываясь, сделает себе харакири. С другой стороны, это история прозрения человека, в конце концов понявшего, что выше кодекса «бусидо» стоит кодекс человеческой чести, который живет в душе каждого нормального человека. Первой кульминацией в развитии «самурайской» линии стал эффектный и довольно долгий смертельный поединок на мечах, снятый в лучших традициях японского кино, — нечто похожее мы видели в «Сумрачном самурае» того же Ямады, в «самурайских» фильмах Куросавы и Китано. Второй кульминацией стал предваряющий финал короткий, как удар кинжала, и не менее эффектно снятый эпизод мести — здесь две сюжетные линии и как бы два фильма слились в единое целое.
Можно спорить о правомерности авторского замысла и о деталях того, как он был реализован, об эклектичности некоторых стилистических решений, об уместности комедийных эпизодов, которые, как и занимающие непривычно большое для «самурайских» фильмов место и, казалось бы, не несущие смысловой нагрузки чисто бытовые сцены, призваны работать на дегероизацию и деградацию самого понятия «самурай». Фильм не лишен длиннот. Характер слишком молчаливого главного героя уж больно статичен, правда, выразительное лицо и особенно глаза Масатоши Нагасэ помогают придать ему жизненную глубину, но все-таки маловато возможностей проявить себя предоставил актеру сценарист и он же режиссер. Может быть, излишне заземлен характер Хадзамы — Ямада наделил его рядом отрицательных оттенков: он вздорен, эгоистичен, агрессивен. Тем самым режиссер облегчает задачу Катагири: ему, все-таки испытывающему угрызения совести, не остается ничего другого, как убить друга. И тем не менее нельзя не признать, что 73-летний японский режиссер снял оригинальное, свежее, красивое (приз Японской киноакадемии за лучшую работу художников) и безусловно талантливое кино.
Геннадий Белостоцкий
Расписание рейсов, цены на билеты, самые важные подробности про путешествие из Харькова в Севастополь вы найдёте на нашем сайте. Добро пожаловать!
