Wolfgang Sawallisch
В 1956 году Вольфганг Заваллиш впервые встал за пульт «Венских симфоников» — одного из лучших оркестров Европы, чтобы продирижировать концертом из серии «Великая симфония». Между дирижером и оркестром возникла «любовь с первого взгляда», которая вскоре привела его к должности главного дирижера этого коллектива. Музыкантов привлекало в Заваллише безупречное знание партитур и на редкость четкое изложение собственных желаний и требований. Они оценили его метод работы на репетиции, интенсивный, но очень деловитый, лишенный всякой рисовки, манерности. «Характерным для Заваллиша является то, — отметило правление оркестра, — что он... свободен от индивидуальных особенностей». И действительно, сам артист так определяет свое кредо: «Я бы хотел, чтобы моя собственная персона была совсем незаметной, чтобы я мог представить лишь музыку композитора и попытаться заставить ее прозвучать так, как он слушал ее сам, чтобы любая музыка — будь то Моцарта, Бетховена, Вагнера, Штрауса или Чайковского — звучала с абсолютной верностью. Конечно, мы вообще видим естественность тех эпох нашими глазами и слышим ее нашими ушами. Я сомневаюсь, чтобы мы могли воспринимать и чувствовать так, как это было когда-то. Мы всегда будем исходить из нашего времени и, например, романтическую музыку воспринимать и интерпретировать, исходя из наших сегодняшних ощущений. Соответствует ли это ощущение взглядам Шуберта или Шумана, мы не знаем».
Зрелость, опыт и педагогическое мастерство пришли к Заваллишу всего за двенадцать лет — карьера головокружительная для дирижера, но вместе с тем лишенная какой-либо сенсационности. Вольфганг Заваллиш родился в Мюнхене и с детских лет проявлял музыкальную одаренность. Уже в шестилетнем возрасте он проводил часы за роялем и хотел стать сначала пианистом. Но побывав впервые в оперном театре на спектакле «Гензель и Гретель» Хумпердинка, он впервые почувствовал желание вести за собой оркестр.
Девятнадцатилетним выпускником школы Заваллиш попадает на фронт. Его занятия возобновляются лишь в 1946 году Возвратившись в Мюнхен, он становится учеником Иозефа Хааса по теории и Ханса Кнаппертсбуша по дирижированию. Молодой музыкант стремится наверстать упущенное время и через год оставляет учебу, чтобы занять место дирижера в Аугсбурге. Начинать приходится с оперетты Р. Бенацкого «Заколдованные девушки», но вскоре ему посчастливилось продирижировать и оперой — все той же «Гензель и Гретель»; юношеская мечта осуществилась.
Заваллиш проработал в Аугсбурге семь лет и многому научился. За это время он выступал и как пианист и успел даже завоевать первую премию на конкурсе сонатных дуэтов в Женеве совместно со скрипачом Г. Зейцем. Затем он перешел на работу в Ахен, уже «музикдиректором», и много дирижировал как в опере, так и в концертах здесь, а позже в Висбадене. Потом, уже в шестидесятых годах, наряду с «Венскими симфониками» возглавлял и Кёльнскую оперу.
Заваллиш сравнительно мало разъезжает, предпочитая постоянную работу. Это, однако, не значит, что он ограничивается только ею: дирижер постоянно выступает на крупнейших фестивалях в Люцерне, Эдинбурге, Байрёйте и других европейских музыкальных центрах.
У Заваллиша нет излюбленных композиторов, стилей, жанров. «Я нахожу,— говорит он, — что нельзя дирижировать оперой, не имея достаточно полного представления о симфонии, и наоборот, — для того чтобы пережить музыкально-драматические импульсы симфонического концерта, необходима опера. Главное место в своих концертах я отдаю классике и романтике, и то и другое в широком смысле слова. Затем идет признанная современная музыка до уже выкристаллизовавшихся сегодня ее классиков — вроде Хиндемита, Стравинского, Бартока и Онеггера. Признаюсь, пока что меня мало привлекает крайняя — двенадцатитоновая музыка. Все эти традиционные произведения классики, романтики и современной музыки я дирижирую наизусть. Это не должно считаться «виртуозничаньем» или необычайной памятью: я придерживаюсь мнения, что нужно так срастись с интерпретируемым произведением, чтобы в совершенстве познать его мелодическую ткань, структуру, ритмы. Дирижируя наизусть, достигаешь более глубокого и непосредственного контакта с оркестром. Оркестр сразу чувствует, как снимаются барьеры».
Л. Григорьев, Я. Платек, 1969
