Monique de la Bruchollerie
Огромная сила таилась в этой хрупкой, маленькой женщине. Ее игра далеко не всегда была образцом совершенства, и поражали в ней не философские глубины и не виртуозный блеск, но какая-то почти экстатическая страстность, неотразимая отвага, превращавшие ее, по выражению одного из критиков, в Валькирию, а рояль - в поле битвы. И эта вот смелость, способность играть, отдаваясь музыке всецело, избирая порой немыслимые темпы, сжигая все мосты осторожности, и была как раз той определяющей, хотя и трудно передаваемой словами чертой, которая приносила ей успех, позволяла ей буквально захватывать публику. Конечно, смелость была не беспочвенной - она базировалась на достаточном мастерстве, достигнутом за время занятий в Парижской консерватории у И. Филиппа и совершенствования под руководством прославленного Э. Зауэра; конечно, эту смелость поощрял и укреплял в ней А. Корто, считавший Брюшольри пианистической надеждой Франции и помогавший ей советами. Но все же именно названное качество позволило ей встать выше многих одаренных пианистов своего поколения.
Звезда Моник де ля Брюшольри взошла не во Франции, а в Польше. В 1937 ГОДУ она приняла участие в Третьем международном конкурсе имени Шопена. Хотя седьмая премия и может показаться не слишком большим достижением, но если вспомнить, сколь сильны были соперники (победителем конкурса, как известно, стал Яков Зак), то для 22-летней артистки это было неплохо. Тем более, что ее заметили и жюри и публика, ее пылкий темперамент произвел глубокое впечатление на слушателей, а исполнение ми-мажорного Скерцо Шопена было принято восторженно.
Год спустя она получила еще одну награду - снова не очень высокую, десятую премию, и снова в исключительном по составу конкурсе - Брюссельском. Слышавший французскую пианистку в те годы Г. Нейгауз, по воспоминаниям К. Аджемова, особо отмечал блестящее исполнение ею Токкаты Сен-Санса. Наконец ее по достоинству оценили и соотечественники, после того как Брюшольри сыграла в парижском зале "Плейель" в один вечер три фортепианных концерта в сопровождении оркестра под управлением Ш. Мюнша.
Расцвет таланта артистки наступил после войны. Брюшольри много и с успехом гастролирует по Европе, в 50-х годах совершает блестящие турне по США, Южной Америке, Африке, Азии. Она предстает перед слушателями в широком и разнообразном репертуаре, в ее программах, пожалуй, чаще других можно встретить имена Моцарта, Брамса, Шопена, Дебюсси и Прокофьева, но наряду с ними она играет музыку Баха и Мендельсона, Клементи и Шумана, Франка и де Фальи, Шимановского и Шостаковича... Первый концерт Чайковского иногда соседствует у нее с фортепианной транскрипцией Скрипичного концерта Вивальди, сделанной ее первым учителем - Исидором Филиппом. Американские критики благосклонно сравнивают Брюшольри с самим Артуром Рубинштейном, подчеркивая, что "ее искусство заставляет забывать о невзрачности ее фигуры, а сила ее пальцев грандиозна. Приходится поверить, что женщина-пианист может играть с энергией мужчины".
В 60-х годах Брюшольри дважды посетила Советский Союз, выступала во многих городах. И у нас быстро снискала симпатии, сумев проявить лучшие достоинства своей игры. "Пианистка обладает самым главным качеством музыканта: умением завораживать слушателя, заставить его пережить вместе с ней эмоциональную силу музыки",- писала в "Правде" композитор Н. Макарова. Бакинский критик А. Иса-заде находил в ней "счастливое сочетание сильного и зрелого интеллекта с безупречной эмоциональностью". Но наряду с этим взыскательная советская критика не могла не заметить и присущую пианистке подчас манерность, склонность к шаблонам, отрицательно сказавшихся на ее исполнении крупных сочинений Бетховена и Шумана.
Трагический случай прервал карьеру артистки: в 1969 году, во время гастролей по Румынии, она попала в автомобильную катастрофу. Тяжелые ранения навсегда лишили ее возможности играть. Но она боролась с недугом: занималась с учениками, участвовала в работе жюри многих международных конкурсов, разрабатывала новую конструкцию рояля с вогнутой клавиатурой и расширенным диапазоном, который, по ее мнению, открывал богатейшие перспективы перед пианистами.
В самом начале 1973 года один из европейских музыкальных журналов поместил большую статью, посвященную Моник де ля Брюшольри, под печальным заголовком: "Воспоминание о живущей". А через несколько дней пианистка скончалась в Бухаресте. Ее запечатленное на пластинках наследие составляют записи обоих концертов Брамса, концертов Чайковского, Шопена, Моцарта, Симфонических вариаций Франка и Рапсодии на тему Паганини Рахманинова, ряда сольных сочинений. Они и сохраняют для нас память об артистке, которую один из французских музыкантов провожал в последний путь такими словами: "Моник де ля Брюшольри! Это означало: исполнение с развевающимися знаменами; это означало: страстная самоотдача исполняемому; это означало: блеск без банальности и самозабвенное горение темперамента".
Григорьев Л., Платек Я.
