Svetlana Adyrkhaeva
Вечер Светланы Адырхаевой в Большом театре
В танце Светланы Адырхаевой, дочери горячего осетинского народа, не было открытых страстей. Он был замешен на потаенной внутренней экспрессии, восточной загадочности и эталонном балетном академизме. Эта чарующая смесь делала искусство и личность Адырхаевой завораживающими и таинственными, а ее традиционный в самом высоком смысле танец «дышал» страстями, что обуревали ее героинь, изнутри.
Она стала одной из звезд сияющего созвездия балерин золотого века русского балета, а по ее биографии можно сверять этапы российской истории. Например, страна думала о сильной балетной державе и создавала национальные курсы в профессиональных учебных заведениях: сразу после войны педагоги вагановской школы отправились в Северную Осетию в поисках способных ребят.
Так Светлана, не знающая ни одного русского слова, попала из маленького горного селения Хумалаг в Ленинградское хореографическое училище. Осетинский набор должен был открыть театр во Владикавказе. Но театральное здание и через девять лет, к выпускным экзаменам, оказалось недостроенным (что тоже примета истории), а потому целевой курс отправили «укреплять искусство» Урала, открывать Челябинский театр. Там Светлана Адырхаева, которую худрук вагановской школы Федор Лопухов называл «черкешенкой» и мечтал определить в Кировский театр (не разрешили разъединять курс), сразу стала примой, станцевав Одетту-Одиллию в «Лебедином озере» в 17 лет.
А еще советское братство почитало отчеты о достижениях своих республик. Декады литературы и искусства в столице готовились тщательно, проводились пышно и широко освещались центральной прессой. В 1960-м Москве «отчитывалась» Осетия. Адырхаева танцевала во всех концертах, едва успевая менять костюмы: фрагменты «Лебединого», «Жизели», «Спящей красавицы», «Лебедь» Сен-Санса и два номера на музыку осетинских композиторов, которые поставил Сергей Корень. Тогда Светлану и заметила Галина Уланова, и, думаю, почувствовала родную благородную основу чистой классики петербургского толка. И — точеные ноги с изящной стопой с крутым подъемом. (Неслучайно, на суперобложке книги Асафа Мессерера «Уроки классического танца» — совершенной красоты ноги Светланы Адырхаевой.)
Уже перед заключительным декадным концертом стала известна головокружительная новость — через две недели юная танцовщица должна дебютировать в Большом театре в главной партии «Лебединого озера» в дуэте с Николаем Фадеечевым. Такие ситуации часто практиковали советские чиновники от культуры, призывая в главную труппу страны питомцев вагановской школы. Ранее — Уланову и Семенову, чуть позже — Григоровича. Со всеми судьба переплела творчество Адырхаевой: Галина Уланова и Марина Семенова стали ее педагогами, а Юрий Григорович любил ставить на чуткое тело Светланы. Без малого три десятилетия Адырхаева танцевала в Большом, исполняя почти все главные партии репертуара.
В конце 80-х она оказалась среди тех звезд, которых отправили на пенсию, но характер не позволил бездействовать: она много преподавала (в ГИТИСе, Гуманитарном университете Натальи Нестеровой), вместе с мужем, экс-солистом балета Большого театра Алексеем Закалинским, создала свой театр балета, рассыпавшийся по российской традиции тех лет из-за разорения спонсоров.
Семь лет назад ее педагогический опыт понадобился Большому, куда пригласили Адырхаеву педагогом-репетитором и доверили юных — десяток девочек из одного выпуска. Они, уже повзрослевшие, и примкнувшие к ним за эти годы новые ученицы вышли на сцену Большого в посвященном юбилею Светланы Адырхаевой вечере, в любимых партиях своего педагога. Программа включала третью картину из второго акта «Лебединого озера», второй акт «Спартака», а завершал концерт дивертисмент. За единственным исключением (номер Якобсона) все исполненное — фрагменты из больших хореографических полотен, которые Светлана Дзантемировна считает основой основ Большого. Каждая ученица по-своему использовала подаренную возможность выйти на сцену с сольным номером.
Черный лебедь не лучшим образом подходит самой именитой адырхаевской ученице Анне Антоничевой, но выбор именно этого акта понятен: в Невестах вышли ученицы, сразу предъявив и добротно отрепетированный текст, и более скромные актерские возможности. Сомнамбулическими Одиллией и Зигфридом (Дмитрий Гуданов), а заодно и всей публикой, «повелевал» Злой Гений (Николай Цискаридзе). Интересно, если бы танцовщик встретился на сцене с кем-то из плеяды танцовщиц ХХ столетия (например, Семеновой, Плисецкой или самой героиней вечера), смогли бы красноречивые движения его рук повлиять на отношения героев? Утонченная Антоничева — Фригия была замечательна (как и в адажио из «Каменного цветка»), легка, лирична, покорна. Неизменно потрясающая своей результативной работоспособностью.
Екатерина Крысанова дебютировала в партии Эгины, но партия властной куртизанки сопротивлялась и облику травести, и девичьи звонкому танцу балерины. Зато в дивертисменте Крысанова поразила дважды. Дуэт ее Китри с Базилем (Андрей Меркурьев) из «Дон Кихота» оказался практически безупречным по технике и точным актерски. И уж никак нельзя промолчать об «Охотнике и птице» Леонида Якобсона — художественный и исполнительский класс Крысановой сделал этот шедевр едва ли не лучшим номером программы. Как и монолог Мехменэ Бану (одна из самых значительных и любимых ролей Адырхаевой) в трактовке Ульяны Лопаткиной, приехавшей поздравить юбиляршу, — царственно отрешенной, со «страдающими» руками. Выразительностью и профессионализмом запомнился танец учениц Адырхаевой: открыто темпераментной Анны Леоновой, еще робкой и трогательной Ольги Стеблецовой, делающей в последнее время успехи Анастасии Сташкевич и других. Отдельными номерами дивертисмента стали кадры кинохроники, запечатлевшие танец самой Светланы Адырхаевой — изящный, осмысленный и гармоничный.
Поздравили Светлану Дзантемировну и соотечественники: в центральной ложе аплодировали глава Республики Северная Осетия — Алания Таймураз Мамсуров и полномочный представитель РСО — Алания при Президенте РФ Александр Тотоонов, в зале — представители московской осетинской общины. «Под занавес» публику «зажгли» маленькие джигиты Ансамбля народного танца РСО — Алания (худрук Таймураз Кокаев).
Владимир Болотников
