Балет Бориса Эйфмана «Роден» в Париже
Союз скульптуры и танца, движения и каменной вечности на сцене. Посмотрев балет Бориса Эйфмана «Роден» удивляешься, что идея соединить эти два, столь разных и столь родственных искусства не пришла в голову другим балетмейстерам. Они сосуществуют в поразительной гармонии, оба апеллируя к красоте и пластике человеческого тела.
И если об архитектуре говорят, что это музыка в камне, значит скульптура — танец в камне.
Особенно если речь идёт об искусстве Огюста Родена. Его скульптуры живут и дышат, в них заключено больше движения и эмоции, чем в окружающих их живых людях.
Тот факт, что знаменитая труппа Бориса Эйфмана, знаковой фигуры современной русской хореографии, привозит на гастроли во Францию именно балет о Родене, символичен, смел, возбуждает любопытство. Огюст Роден, гордость французской культуры, танцует на сцене театра Елисейских полей, танцует на музыку французских композиторов (отрывки произведений Массне, Равеля, Дебюсси, Сен-Санса).
Русский балет всегда пользовался популярностью у французов,
гастроли труппы Большого театра или Ансамбля Игоря Моисеева считаются крупными и значительными событиями, сами слова «русский балет» — имеют значительный вес.
Но танцевальный русский авангард появляется в «культурной столице Европы» не часто. Собственно, «Роден», это «вторая проба пера» — в декабре 2010 года, на той же сцене с успехом был исполнен балет «Анна Каренина», закрывший год Франции в России и России во Франции.
Для артистов театра представление «Родена» — серьёзное испытание;
сам Борис Эйфман отмечает:
«Выступления на сцене театра Елисейских полей с "Роденом" — очень ответственное для нас событие. Для французов Огюст Роден — подлинный культурный символ. Наверняка каждый парижанин имеет свое представление о том, что это была за личность. Но я уверен: искусство Родена принадлежит всему человечеству. И мы покажем наше собственное видение этого художника, его внутреннего мира и тех страстей, которые наполняли жизнь великого скульптора».
Спектакль впервые был показан в 2011 году на сцене Александринского театра в Петербурге, затем — на сцене Большого театра в Москве.
В его основе — история об Огюсте Родене и Камиллы Клодель. По одному из мифов, существующих вокруг фигуры гениального скульптора,
Роден, вдохновляемый красотой и талантом своей музы, ученицы, модели, поглотил её собственный талант.
Истина неизвестна, однако верен тот факт, что Клодель вдохновляла Родена и что, сойдя с ума, она закончила свои дни, забытая, в психиатрической клинике.
Спектакль открывается сценой в сумасшедшем доме (удивительная находка!), куда приходит Роден, тоскующий по своей возлюбленной, Клодель. Затем сюжет развивается при помощи сопоставления воспоминаний и реальности (воспоминания Родена о прежней Клодель, о знакомстве, любви, творчестве); за два часа балетмейстер умудряется раскрыть всю непростую историю.
Сложность в том, что здесь речь идёт не о традиционной истории любви и любовном треугольнике (Роден — Клодель — жена Родена Роза), но, что куда важнее, о конфликте творческого и простого земного чувственно-человеческого начала и о конфликте двух сильных творческих личностей.
Роден влюбляется в Клодель, но его страсть всякий раз переходит в творческий акт, когда возлюбленная становится материалом.
Мало того, скульптор не отпускает её, отрывая всякий раз от её собственного творческого акта. Запутанный психологический клубок осложняет отчаянная ревность Клодель в отношении её творческих созданий, она оберегает их, она боится Родена, она хочет сохранить самостоятельность!
Она раз за разом пытается оттолкнуть Родена, но каждый раз покоряется ему и застывает в его легко узнаваемых скульптурных образах.
Но удивительно, самого скульптора невозможно воспринимать, как холодного эксплуататора или безумца, вовсе нет! Он предстаёт настолько глубоко и искренне страдающим и горящим, что невольно вызывает сопереживание и сочувствие.
Картину дополняет Роза, тенью следующая за Роденом, поддерживая и помогая, ревнуя и пытаясь удержать.
Острое развитие балета держит зрителя в напряжении до самого конца,
но и конец не даёт успокоения: сцена работы скульптора над «Мыслителем» отдаёт горечью и трагизмом. Это словно бы отказ от нормальной жизни, принесение себя в жертву; финальными резкими исступленными движениями Роден, ваяющий «Мыслителя», словно бы отдаёт ему всё — себя, любовь, жизнь. По сути, здесь воплощается вечная проблема и трагедия гениев-творцов.
Музыкальная основа, составленная из разнохарактерных отрывков произведений французских композиторов рубежа 19-20 веков, соединяется в одно целое.
Бессвязная, казалось бы, подборка музыкальных номеров воплощает богатейшую подборку характеров, эмоций, психологической атмосферы. Весь спектакль находится где-то между современными авангардными течениями Форсайта, Каннингама и классическим балетом, именно это позволяет во внешне простые и понятные формы влить сильнейшее психологическое напряжение.
Здесь, как и в «Анне Карениной» огромная роль отведена «фирменным» эйфмановским поддержкам и дуэтам. Блестящая хореографическая находка — формирование скульптур из человеческого тела, то гипсово-пластичного, мягкого, то каменно холодного, несгибаемого.
Борису Эйфману нечего опасаться холодного приёма, его Роден и правда приехал на родину.
Кстати, интересен тот факт, что в постановке использованы (в виде скульптур, образов или намёков) все важнейшие работы Огюста Родена и Камиллы Клодель из его парижского дома-музея. Складывается такое ощущение, что хореограф целенаправленно бродил по его залам, чтобы впитать мир скульптора и соткать из его творений своё фонтанирующее эмоцией и жизнью создание.
Фото с сайта eifmanballet.ru
