Итоги 66-го Венецианского кинофестиваля
12 сентября завершился 66-й Венецианский кинофестиваль — настоящий рай для киноманов. Особенно это ощутимо, как только окинешь взором текущий репертуар кинотеатров, от одних только названий которого можно отупеть и прийти в уныние. В Венеции были представлены самые экзотические кинематографии, мэтры, пусть и с не самыми выдающимися своими картинами, но их высказывание в любом случае представляет интерес, и море дебютантов, пришедших в режиссуру из самых разных сфер. Жюри было над чем подумать прежде чем вынести вердикт: серьезных и неординарных работ хватало, что само по себе исключительное событие.
Для российского кино Венецианский фестиваль стал особенно приятным: отмечена Кубком Вольпи за лучшую женскую роль российская актриса Ксения Раппопорт, правда, за участие в итальянской картине «Двойной час» Джузеппе Капотонди. Капотонди — совсем не юный человек, но дебютант в большом кино. Прежде он сотрудничал с журналами как фотограф, снимал клипы, работал со «Spice Girls», сотрудничал с компаниями «BMW», «Vodafon» и «Campari». Для Ксении Раппопорт это уже четвертая работа в итальянском кино. Год назад она даже была ведущей официальных церемоний Венецианского кинофестиваля, что удивительно для актрисы из России. В 2007 году в Италии она была удостоена главной итальянской кинонаграды «Донателло» за роль в фильме «Незнакомка» Джузеппе Торнаторе. Картина участвовала и в конкурсе Московского кинофестиваля, где Торнаторе получил «Серебряного Святого Георгия» за режиссуру. И если в «Незнакомке» Ксения сыграла роль девушки из Украины, приехавшей работать в Италию, то в «Двойном часе» ей выпала участь горничной из Словении по имени Соня. Ее героиня работает в отеле, убирает комнаты, живет весьма замкнутой жизнью в чужой стране. Видимо, это крест наших актеров, если уж и сниматься на Западе, то непременно в ролях выходцев из России или стран Восточной Европы, пребывающих в поисках лучшей доли в более благополучных странах.
Ксения Раппопорт — тонкая и умная актриса, при этом красавица. Вероятно, лучшие свои роли она сыграла пока в театре, в частности у Льва Додина в Малом драматическом театре. Капотонди кардинально изменил ее облик, сделав блондинкой, заменив ее «лица не общее выражение» неким среднестатистическим образом. Но и это не помешало актрисе провести свою тему в странной картине, которая поначалу представляется не более чем весьма банальной любовной мелодраматической историей, а потом превращается в мистическое высказывание, обремененное детективными обстоятельствами — то ли триллер, то ли хоррор. Сразу и не поймешь, что происходит в действительности с героями, погиб ли возлюбленный Сони — бывший полицейский, ныне работающий охранником на загородной вилле. Соню мучают кошмары, как живой является ее взору возлюбленный, и при этом она сама вроде бы в коматозном состоянии. «Двойной час» вряд ли назовешь сильной картиной, но в любом случае подобный опыт работы в итальянском кино для российской актрисы имеет массу преимуществ. Награду Венеции Ксения получала из рук члена жюри — кинорежиссера Сергея Бодрова, говорила на итальянском языке, который уже неплохо освоила, что и позволило ей год назад легко вести фестивальную церемонию.
У Ксении Раппопорт были сильные конкурентки. Изабель Юппер сыграла роль хозяйки кофейной плантации, расположенной в одной их африканских стран, в картине французского режиссера, можно сказать, классика Клэр Дени «Белый материал». События разворачиваются в тот момент, когда власть в стране переходит к повстанцам. Оружие берут в руки дети, а воевать с ними бесполезно. Героиня Юппер фактически остается одиноким белым существом среди чужого ей мира. Отец ее ребенка живет поблизости, но с темнокожей женщиной, от которой тоже имеет сына. А их общий великовозрастной сынок, испытав боль и унижение, сам вступает на тропу войны. Когда окажутся убиты все вокруг, эта маленькая женщина сама станет убивать. Абсурд происходящего очевиден, но остановить его невозможно. Человек оказывается лишь тростинкой на ветру, и все, что ему дорого, может рухнуть в один миг. Юппер — мастерица по созданию тонких психологических ролей, особенно если в них есть какая-то червоточинка, скрытая злость и даже немного садизма. У картины в целом необыкновенный аромат, кажется, она пропитана воздухом и страхами неведомой земли, где столько всего непонятного, неуправляемого и чужого.
Заметная роль и у французской актрисы Сильвии Тестю. Жюри ФИПРЕССИ отметило картину «Лурд» австрийского режиссера Джессики Хауснер c ее участием. Героиня Тестю — человек с ограниченными возможностями, способная передвигаться только в инвалидной коляске. Под покровительством сестер Мальтийского ордена она совершает паломнический тур на юг Франции, где счастливым и несколько сказочным образом исцелится, самостоятельно поднимется с инвалидной коляски. Люди, объединенные этим видом туризма, очень разные. Не все рады счастливому исцелению героини Тестю, ведь с ними ничего подобного не произошло. Сама она симпатизирует офицеру, сопровождающему миссию, и вроде бы тот отвечает ей взаимностью. Но перспектив у бывшего инвалида, как выяснится, нет. Героиня так и останется в одиночестве. Фильм мог бы стать выдающимся, но недотянул до трагических высот, ему не хватило тонкости (хотя в тонкости наблюдений за людьми ему не откажешь), и слишком уж стремительно и просто произошло излечение. Поначалу испытываешь нечто подобное удушью, созерцая то, как протекает жизнь больных людей, которые не могут делать ничего самостоятельно, ограничены во всем, как и тех, кто становится заложниками их болезней, сопровождая и обслуживая их.
Второй Кубок Вольпи — за лучшую мужскую роль — достался актеру Колину Ферту за работу в картине «Одинокий человек», снятой тоже дебютантом Томом Фордом. На улицах Венеции, как и других европейских городов, можно увидеть его имя в витринах магазинов, продающих одежду, очки и аксессуары. Том Форд возглавлял дом моды Гуччи, одевал легендарного Джеймса Бонда, а теперь пошел в режиссуру. Кстати, одеты актеры в его фильме безукоризненно. События происходят в 1962 году. Профессор университета переживает потерю своего многолетнего любовника, который погиб при трагических обстоятельствах во цвете лет. Иногда он берет в руки фотографию, где его друг запечатлен в обнаженном виде. Все хорошее — в прошлом. Ничего радостного в жизни вроде бы не предвидится. Но появится на горизонте задорный и пытливый студент, который все поймет и проявит максимум инициативы, которой не хватает герою Ферта. Такого рода картины обречены на успех в фестивальной тусовке, настроенной на заданную в фильме тему. Том Форд снял вполне заурядную, гламурную, но стильную картину, со строгими и точными актерскими работами, а это немало. Опытные люди предрекали «Одинокому человеку» главный приз, учитывая тот факт, что жюри возглавлял Энг Ли — создатель ныне легендарной «Горбатой горы», тоже посвященной тонкостям взаимоотношений мужчин, защищающих свое право на ту любовь, которая для них единственно возможна.
Нынешняя Венеция была богата на дебютантов. Даже в основном конкурсе они составили большинство, соседствуя с такими мэтрами, как Жак Риветт, Патрис Шеро, Вернер Херцог. Биографии у дебютантов тоже любопытные. Люди приходят в кинорежиссуру, уже заявив о себе и даже достигнув высот в других профессиях, часто связанных с творчеством. Кстати, российский дебютант Илья Демичев, чья картина «Какраки» участвовала в программе «Неделя критики», тоже имеет особенную биографию. В кино он пришел из ресторанного бизнеса. У него 28 ресторанов в России и Европе, поговаривали и о том, что и в Венеции таковой имеется, и совсем уж незабываемое впечатление производил тот факт, что в Венецию он прилетел на частном самолете. О картине мы писали в репортаже с Выборгского кинофестиваля «Окно в Европу», где и состоялась премьера фильма.
Обладательница «Серебряного Льва» за режиссуру иранка Ширин Нешат, живущая в Германии, — известный видеохудожник, чьи работы принимали участие в Венецианской Биеннале, представляются в самых знаменитых музеях мира. Многие ее инсталляции незабываемы, вопреки тому, как это случается с этим видом искусства: посмотрел и забыл. Конечно, такой фильм, как «Мужчины без женщин», невозможно было бы снять в Иране, как теперь и показывать, хотя Иран — мощная кинематографическая страна, там снимаются десятки, а то и сотни фильмов, буквально заполоняющих все фестивали мира. Откровенно слабого кино там практически нет. Но все, что мы видим и увидели на этот раз в Венеции, чаще всего — очень простое кино, фиксирующее жизнь обыкновенных людей, априори экзотичную для европейца. Ширин Нешат сняла фильм, какого в иранском кино еще не было. Собственно, и произведен он в Европе — Германией, Австрией и Францией. И это одно из самых сильных впечатлений нынешней Венеции. События происходят в Иране в годы исламской революции. И мы увидим эту страну, какой никогда еще не видели. Сам отбор событий и людей нетривиален: публичный дом, проститутка, напоминающая узницу Освенцима — кожа да кости. Мы даже увидим ее обнаженное тело, что в принципе невозможно в иранском кино. Хотя многое меняется. К примеру, в египетской картине «Путешественник» Ахмера Махера, где одну из ролей сыграл Омар Шариф, нам покажут прежде запретное в арабском и мусульманском кино — любовную сцену и даже легкую обнаженность. Кстати, картина эта примечательна еще и тем, что с ней в египетское кино спустя годы вернулся Омар Шариф, и это обстоятельство стало чуть ли не слоганом фильма, как и то, что впервые за последние 30 лет картину финансировало министерство культуры Египта, что расценивается как возвращение египетского кино в мировой кинематографический контекст.
«Женщины без мужчин» отсылают нас к 1953 году, в Тегеран, взбудораженный волнениями и демонстрациями. В некоторых домах — портреты Маркса. Люди печатают листовки, выходят на улицу, жизнь бурлит, все поставлено с ног на голову, а в то же самое время молодая девушка рассматривает в зеркале свою обнаженную грудь. Мысли ее далеки от того, что творится вокруг. Другую девушку закопают в землю, а она оживет, погрузится в бассейн и словно совершит таинственный танец в воде. Проститутке снятся странные сны. На званый прием врываются солдаты, во главе с офицером они занимают лучшие места за богато сервированным столом и начинают пожирать всю эту изысканную еду на глазах у хозяйки дома и ее гостей. Молодой герой — приверженец коммунистических идей — снабжает девушку соответствующей пропагандистской литературой. Потом опять идут странные видения, в таинственном лесу происходит нечто неподдающееся разумению.
Фильм невероятно красив и инфернален, он не поддается логическому анализу, но на уровне метафоры способен многое объяснить, дать прочувствовать то, что недоступно никаким вербальным формулировкам. И переживания отдельно взятого человеческого существа в переломные моменты истории станут понятны и трагичны до боли. Вообще, видениями переполнены были многие картины, как и коммунистическим дурманом. А еще в трети фильмов герои женились и выходили замуж. Мы стали свидетелями вьетнамской, египетской и иранской свадеб. В лучшей картине конкурса «Мистер Никто» бельгийца Жако Ван Дормаэля герой Джареда Лето сыграл целые три свадьбы с подружками детства. Такой нежной и умной картины о том, как приходит человек в этот мир, как любит, как проживает жизнь и уходит в мир иной, не снималось несколько лет. Работа длилась больше десяти лет, только монтаж занял год, потому фильм не скороспелый, а такой удивительный и виртуозный. Много случайностей сопутствует человеку. К примеру, развелись родители, и мать уезжает в неведомое далеко на поезде, а ребенок бежит за ней, или не бежит, а остается на перроне с отцом. И вся жизнь при том или ином раскладе событий складывается не так, как могла бы. И еще неизвестно, что лучше для человека. Железнодорожные пути сходятся или не сходятся. Вот они, под ногами. Куда пойти, какое направление избрать и не ошибиться. Старик, напоминающий своим зловещим обликом монстра, проживший разнообразную жизнь, теперь пытается рассказать о том, как жил. Подобно тому, как происходит это в «Последней ленте Креппа» Беккета, этот жутковатый персонаж наговаривает на магнитофонную пленку некие воспоминания, и он совсем не похож на некогда молодого героя — себя самого, на того мальчика, который разрывался между родителями. Редкая по философичности и мудрости картина, прозвучавшая горестно и весело, овеянная поэтическим маревом, которое так редко сгущается над тем, что происходит в большинстве фильмов. Увы, картина получила всего лишь премию «Osella» за работу дизайнера. Это маловато для столь серьезной работы. Интересный факт: каннские отборщики «Мистера Никто» не взяли в конкурс вовсе, предложив внеконкурсный показ.
В «Путешественнике» — тоже причудливая реальность. На каком-то театральной корабле, словно он установлен на сцене, девушка предается любви в публичном месте, а потом спустя годы появляется точно такая же девушка, словно время не властно над той, первой героиней, и начинается совсем другое, вполне реалистическое кино с появлением на экране Омара Шарифа.
Главную награду Венеции — «Золотого Льва» — получила самая камерная из картин основного конкурса «Ливан» израильского режиссера Самуэля Маоза, за плечами которого военный опыт. События происходят внутри танка — в замкнутом пространстве, где находится экипаж, состоящий из совсем еще молодых двадцатилетних ребят. Они волею судьбы оказались в Ливане. В 1982 году израильская армия вошла туда. На эту тему мы уже видели анимационную картину, показанную в Канне год назад — полнометражный анимационный фильм «Вальс с Баширом» Ари Фолмана, — куда более сильную и неодносложную. Но и в «Ливане» никакого героизма будней нет. Загнанные в танк люди выполняют боевое задание. Начинается картина и заканчивается кадрами бескрайнего подсолнечного поля, посреди которого стоит одинокий танк, странно и неуместно выглядящий среди этой красоты природы. Непонятно даже, что он делает на этой земле, так не вяжется эта махина со склоненными головками подсолнухов. Из танка экипаж не выходит, а жизнь, которая проистекает поблизости, солдаты наблюдают из своего бункера через перископ. Вот прямо перед танком появляется истерзанная страданиями женщина, у которой пропала пятилетняя дочка. Гремят взрывы, и люди непонятно отчего и во имя чего погибают. Чужой город разрушен до основания. Даже раненый ослик плачет, лежа на земле. Из его грустных глаз выкатываются слезы. Но в этом нет ничего театрально-эффектного, ничего не сделано напоказ, ради создания душераздирающей картинки. Связь с внешним миром осуществляется посредством араба, который хитер и изворотлив и намерения которого весьма двусмысленны. Верить ему нельзя. Оказавшись в танке, он не найдет ничего лучше, как сказать: «Тут у вас хорошо». Прозвучат его слова не к месту. В итоге молодые парни, оказавшиеся в чужой стране как завоеватели, должны будут погибнуть, но совершенно непонятно, произойдет ли это. Война идет на уровне глаз. Глаза одного из танкистов встречаются с глазами ливанских жителей. И в них одна только боль, а еще мужская слеза. Мы услышим совсем уж не мужские призывы, обращенные к маме.
Целый ряд картин нынешней Венеции отсылал нас к важнейшим историческим событиям, революционным и военным ситуациям. Фактически нам представили историю целого века. Джузеппе Торнаторе и вовсе в кинополотне «Баария» в пределах одной только своей масштабной фрески изложил то, чем стало минувшее столетие для миллионов людей на примере судьбы отдельно взятого человека. В «Баарии» мы видим мальчика, бегающего за коровой, он будет расти на наших глазах, превращаясь в юношу, который потом под красным знаменем выйдет на улицу, будучи зараженным идеями социализма. Вся жизнь его практически пройдет на одной сицилийской улице, которая чего только не переживет. Поколения сменяются, время преподносит все новые и новые потрясения, и вместе со своим народом эта улица, как человек, переживает боль и радость века. Иной раз бывает так страшно, что даже корова исходит молоком, и доить ее не надо. Торнаторе и всей его постановочной группой проделана колоссальная работа, воссозданы детально интерьеры и костюмы, задействована огромная массовка, сотни актеров. Финансировал проект сам Берлускони, сын которого является вице-президентом компании «Медуза», которая и произвела «Баарию», она также причастна к фильму «Двойной час». Всякий раз, когда на экране появлялась заставка «Медузы», итальянские журналисты на весь зал кричали: «Фу-у-у», — тем самым выражая презрение к данной организации, которая, по всей видимости, не балует хорошими произведениями. В витринах венецианских книжных магазинов появился фолиант под названием «Баария», снабженный богатым иллюстративным материалом — кадрами из фильма Торнаторе и дисками с музыкой Эннио Морриконе, написанной к этой фреске века. По всей видимости, априори это один из важных итальянских фильмов, каких здесь не было давно, в него вложены колоссальные, по европейским меркам, средства — порядка 25 миллионов евро. Но, как это случается, подобные государственные блокбастеры не оправдывают возлагаемых на них надежд. Хотя постановочный размах впечатляет.
Актер Микеле Плачидо снял фильм «Больше, чем мечта», вероятно, пытаясь каким-то образом поговорить на тему, затронутую Бертолуччи в «Мечтателях», воскресив события 1968 года, когда начались волнения молодежи, пошла волна протестов против войны во Вьетнаме, случился пик сексуальной революции. На пресс-конференции он был страшно взвинчен, его никак не могли успокоить, а он все продолжал выкрикивать имена Бертолуччи, Берлускони и так далее. Картина весьма слабая, но жюри премией Марчелло Мастроянни отметила молодую актрису Жасмин Тринку.
Контрастно в этом контексте прозвучала картина «Душевная кухня» немецкого режиссера турецкого происхождения Фатиха Акина, любимца фестивальной публики. Его последние фильмы не лишены были социальности и в той или иной степени связаны с турецкими проблемами, темами иммиграции. Но теперь Акин вернулся к себе раннему. Когда-то он снимал веселые короткометражки. И вновь попытался поработать в жанре душевной комедии, в чем вполне преуспел, за что и был отмечен спецпризом жюри. На сей раз его героями становятся не турки, хотя и они появятся в кадре, а греки, у которых свой ресторанчик. Вокруг него все и вертится. Он переходит из рук в руки, объединяет и разъединяет людей, становится главным местом для тех, кто проводит здесь все свое время, фактически всю свою жизнь. Картину наградили такими овациями, каких, пожалуй, не получал на этот раз никакой иной фильм.
Интересно, что первую строку критических рейтингов возглавлял фильм Тодда Солондза «Жизнь в военное время», который в итоге получил лишь премию за лучший сценарий. Хотя хороший сценарий в наше время — большое достижение.
В аутсайдерах оказался классик Вернер Херцог сразу с двумя картинами, которые участвовали в основном конкурсе. Он, конечно, невероятно разносторонний человек. Снимает документальное кино, его «Человек-гризли» о взаимоотношениях медведя и человека произвел когда-то сильное впечатление. На последнем ММКФ показали его роскошный документальный фильм «Встречи на краю света», запечатлевший удивительную подводную жизнь Антарктики. И вот теперь совсем другое кино: «Мой сын, мой сын, что ты наделал» на тему античной трагедии и ремейк другого известного фильма Феррары — «Плохой лейтенант: порт приписки Новый Орлеан» с Николасом Кейджем в главной и нетривиальной роли вроде бы вполне банального представителя убойного отдела.
Были совсем уж экзотические картины, такие как «Между двух миров» Кимукчи Ясундара из Шри-Ланки. Это нечто непостижимое нашим сознанием. Молодой герой вначале едет с девицей в автобусе, его жестоко избивают, но, слава богу, выхаживают — жена брата спасает поврежденный глаз целительным молоком, которое здесь служит лекарством. Потом неблагодарный молодой человек разбивает голову этой женщине, бьет ее долго и упорно, но оказывается, что она жива-здорова и еще приласкает своего истязателя. Слов почти нет, молчание и шуршащая трава красноречивее человеческих голосов. А потом начинается нечто вроде мюзикла: молодые парни совершают синхронные движения, наполняя ведра водой из реки, передают их по цепочке, словно совершают неведомый нам ритуал. Закончится все странно. Главный герой залезет в узкое дупло. Остается лишь удивляться тому, как он только умудрился туда протиснуться. Его ищут родственница-любовница и ее малолетний сын, а парень продолжает сидеть внутри дерева, не подавая признаков жизни. На этом фильм заканчивается. Нечто подобное, туманно-медитативное мы уже видели в тайских фильмах. Как ни странно, завораживает само движение непонятной жизни на экране, замешенной на легендах. Дать какие-то объяснения происходящему невозможно. Это какая-то загадка азиатской души.
Программа Венеции, как мы уже заметили, была самобытной и яркой, широкоохватной, представлены самые разнообразные кинематографии и жанры, вплоть до зомби-муви «Бессмертие мертвецов» Джорджа Ромеро — отличная картина, заставляющая подпрыгивать от страха в кресле кинозала. При этом не наблюдалось никакой давки на показах, как это было прежде. И поглазеть на звездную дорожку собиралось не так уж много публики. На красном ковре появляется Мэтт Дэймон, представляющий картину Стивена Содерберга «Информатор», где он сыграл невзрачного мешковатого клерка-доносчика, сдающего с потрохами агентам ФБР и прочим спецслужбам своих шефов и данные о деятельности фирмы. Никакого ажиотажа его появление не вызвало. Самым экзотическим человеком на звездной дорожке нынешней Венеции стал президент Венесуэлы Уго Чавес. Он специально приехал на фестивальную премьеру фильма Оливера Стоуна «К югу от границы», где стал протагонистом. Был экспрессивен и непосредствен, как, впрочем, и на экране. На поздних показах программы «Горизонты» иной раз было так мало зрителей, что просто неловко перед создателями конкурсных фильмов. Фильм Абеля Феррары «Неаполь, Неаполь, Неаполь» показывали просто в пустом зале. Пришла многочисленная съемочная группа, сама себе аплодировала, громче, чем публика в зале. А картина была любопытная. Итальянский классик отправился в женскую тюрьму, где сидят те, кто потреблял и распространял кокаин, кто совершил другие преступления. Тут же вмонтированы черно-белые кадры старого Неаполя, дымящегося Везувия. На фоне наших традиционных представлений дан противоречивый портрет города.
Русское присутствие в Венеции связано было не только с многочисленными упоминаниями Сталина и разработкой идей ленинизма в самых разных фильмах, произведенных в разных точках мира, но и с участием в программе «Горизонты» альманаха «Короткое замыкание», о котором «Культура» уже писала, а также фильма Александра Сокурова «Читаем «Блокадную книгу». В короткометражном конкурсе показали пятиминутный фильм Мурада Ибрагимбекова «Объект № 1».
Светлана Хохрякова
На фото: Ксения Раппопорт
