В Москве стартовал XVII фестиваль «Возвращение»

Организаторы фестиваля «Возвращение» скрипач Роман Минц и гобоист Дмитрий Булгаков

Бывшие выпускники Гнесинки и ЦМШ, разъехавшиеся по разным странам, встретятся в Москве, чтобы принять участие в XVII фестивале камерной музыки «Возвращение». Накануне открытия с одним из организаторов фестиваля Дмитрием Булгаковым побеседовала корреспондент Belcanto.ru.

— Почему для общения с друзьями Вы выбрали такой нестандартный способ — фестиваль камерной музыки?

— В 1998-м году социальных сетей «Facebook» и «ВКонтакте» не существовало. Из всех наших участников мобильными телефонами пользовались три-четыре человека, а международные звонки стоили огромных денег. Сейчас бы мы могли ограничиться в общении, наверное, чем-нибудь из этого набора. Но мы всегда хотели не только общаться, но и играть вместе. Проведение фестиваля казалось единственно правильным решением, поэтому «без мозговых штурмов» у нас родился его проект.

— Куда и к кому Вы вернулись тогда?

— Сложно сказать — к российской публике, на московскую сцену. К родителям на новогодние каникулы, нашим педагогам.

— Как Вы обычно репетируете?

— Нон-стопом. Часто бывает сложно сказать, когда мы встретились и общаемся, поссорились и помирились, играем и решили сделать паузу. Когда заказали кофе, пиццу или ушли на перекур. Всегда присутствуют анекдотичные персонажи, которые непременно опоздают. Или крайне педантичные герои, которые приедут ровно в то время, которое ты назначил. У нас нет офиса, поэтому отсутствует постоянная репетиционная база: кто-то взял класс в консерватории, кто-то договорился порепетировать на работе. Всегда есть много переездов и смс-сообщений: «закажи такси», «возьми ключ», «оставь мне свой инструмент».

— Почему Ваш фестиваль проходит в Москве? Среди новомодных тенденций — проведение концертов в российских регионах.

— Для большинства музыкантов Москва — это родной дом. Это традиционное место встречи, несмотря на то, что многие из нас живут в других странах.

— Камерная музыка элитарна?

— Пожалуй, да. Мы никогда не стремились ее сделать массовой. Даже переход фестиваля из Рахманиновского зала в Малый вызывал опасения, не нарушится ли его «домашняя атмосфера» в связи с увеличившимся количеством слушателей.

— Вы скучали по меломанам на подоконниках?

— Мы боялись академизма. Атмосфера Рахманиновского одновременно интимна и демократична.

— Страхи оправдались?

— Нет. Мне кажется, что нам удалось сохранить ту атмосферу. Посмотрим, произойдут ли изменения в этом году.

— Заполненность зала у Вас вызывает опасения?

— Да, мы волнуемся до последних дней. Но наша публика приучила нас к тому, что свободных мест не остается к началу фестиваля. Они следят за концертными афишами, ждут конкретных выступлений и участников. Публика «Возвращения» отличается от той, которая приходит в большие залы.

— В том смысле, что Ваших слушателей нельзя точно разделить на амфитеатр и партер?

— Не только. Публика в больших залах слишком забывчива и неоднородна. У полутора тысяч человек наверняка найдется два-три невыключенных телефона, которых бывает достаточно, чтобы потом играть с саркастичной улыбкой, а иногда — остановиться и промолчать или что-нибудь произнести в ответ.

Я — не сноб, но порой такие слушатели не знают, когда музыканты остановились на фермату, закончили играть часть произведения или целое сочинение, и начинают аплодировать. Их шумное поведение свидетельствуют о том, что они не ходили на концерты классической музыки в детстве. Среди слушателей «Возвращения» таких нет.

— Есть то, что мешает Вам спокойно играть в Малом зале?

— Да. Кресла скрипят при малейшем движении. В этом вряд ли можно винить кого-то из публики. Но и привыкнуть к этому невозможно. Сам зал — один из лучших камерных залов в мире, в котором играть большое удовольствие. Надеюсь, что после предстоящего ремонта, проблема «поющих стульев» уйдет в прошлое.

реклама

Ссылки по теме