Кроткая хореография в костюмах «от кутюр»

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

В Перми завершился Седьмой Международный Дягилевский фестиваль, который во второй раз проходил при интендантстве Теодора Курентзиса. Маэстро Курентзис и генеральный менеджер театра Марк де Мони приняли решение, что Дягилевские фестивали не будут узко тематическими, чтобы в одном фесте можно было свободно смешивать много разных тем.

На открытии форума показали премьеру балета «Ромео и Джульетта» в хореографии классика английского драмбалета Кеннета Макмиллана с Курентзисом за пультом.

Он же был одним из главных инициаторов переноса легендарной британской хореографии в Пермь. Руководителя Пермского театра оперы и балета прежде всего интересуют постановки, названия спектаклей, имена хореографов и режиссеров — как в опере так и в балете — с которыми подопечный ему театр стал бы первопроходцем в России, но при этом не забыл свои собственные традиции.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Поэтому возник самый концептуальный и трудный для исполнения и понимания балет У. Форсайта «Вторая деталь», «Медея» П. Дюсапена, опера «Дуэнья» и балет «Шут» столь важного для Перми С. Прокофьева, изысканная «Свадебка» И. Килиана, которую нигде кроме Перми-то и не танцуют сейчас.

Из балетов К. Макмиллана в России ставилась обожаемая всеми балеринами мира «Манон» на музыку Ж. Массне

— премьера состоялась в 2000 году в Мариинском театре и спектакль довольно долго шел, в какой-то момент превратившись в идеальную рамку для приглашенных солистов-мужчин к мариинским дамам (М. Легри к Д. Вишневой, Н. Цискаридзе к Д. Павленко и И. Ниорадзе, Р. Болле к Н. Сологуб), но в настоящее время балет снят с репертуара.

В 2013 Театр Станиславского обратился к «Майерлингу»,

чтобы удивить столичную публику многогранностью дарований своих премьеров — Сергея Полунина, Игоря Зеленского и Георгия Смилевского. Сначала «Стасик» собирался тоже ставить «Манон», но позже передумал и по соображениям имеющегося в его распоряжении состава артистов остановился на «Майерлинге» — балете, где необходимо присутствие харизматического героя.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Олег Левенков, который продюсировал проект, Теодор Курентзис и Алексей Мирошниченко выбрали для постановки в Перми самый знаменитый балет Макмиллана, достаточно растиражированный в мире и хорошо известный в России, благодаря гастролям балета «Ла Скала» (в Москве на сцене Большого театра) и балета «Ковент-Гардена» (в Питере на сцене Мариинки).

Пермская труппа сейчас переживает «демографический взрыв»

— у нее в наличии качественные примы, добротные премьеры, надежные солисты, бодрый кордебалет и мощный состав характерных артистов.

Но на выбор балета из копилки Макмиллана для Перми повлиял совсем другой фактор. Дело в том, что Макмиллан много сотрудничал с композитором, дирижером и аранжировщиком Джоном Ланчбери, который прославился как изготовитель качественных «нарезок» классической музыки для балетов.

Но то, что хорошо для Англии, не подходит для нас.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Дирижировать этими «нарезками» хочется только узко балетным дирижерам, поэтому выбор названия балета Макмиллана для постановки в Перми счастливым образом выпал на цельное произведение, то есть на «Ромео и Джульетту», тем более что балеты Прокофьева давно стоят на повестке дня у Курентзиса. Помнится, как его превосходная работа дирижера добавила значительности новосибирской «Золушке» (ее постановщик К. Симонов получил «Золотую маску» в 2007-м).

«Ромео и Джульетта» Макмиллана — золотой фонд мирового балета.

Точкой отсчета в его создании стали гастроли Большого театра в 1956 году в Лондоне. Молодой Кеннет Макмиллан и другой амбициозный балетмейстер, будущий создатель «штутгартского чуда» Джон Крэнко увидели жемчужину советского драмбалета — «Ромео и Джульетту» в хореографии Леонида Лавровского.

К этому времени Макмиллан уже начал думать в сюжетном направлении, но до этих судьбоносных для европейского балета гастролей Большого театра, он не понимал технологии объединения драмы, танца и музыки в одно целое. Шедевр Лавровского, созданный им в тесном сотрудничестве с композитором в 1940 году, такой рецепт предоставил. Оба хореографа вышли из театра окрыленными.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Крэнко выпустил свою редакцию «Ромео» в 1962 в Штутгарте, и до появления на мировой арене Джона Ноймайера с его культовыми постановками «Отелло», «Гамлета», «Сна в летнюю ночь», «Ромео и Джульетты», «Как вам это понравится» и др. этот балет имел репутацию наиболее шекспировского по духу балетного спектакля.

В старом балете Лавровского дух Шекспира тоже «витал»,

но премудрости текста, которые считываются носителями английского языка, в советской версии не учитывались.

Совсем по другим причинам они не попали и в спектакль Макмиллана, расцвет творчества которого совпал с появлением в середине 50-х годов прошлого века такого понятия как «драматургия кухонной мойки». Английский театр наполнили постановки пьес на сюжеты из жизни рабочего класса. Формально Макмиллан никакого отношения к такому театру не имел, но он жил в Лондоне и дышал этим воздухом. Тривиальная кухонная поножовщина, драка и скандал с рукоприкладством, одним словом — неблагополучный быт семьи — мог запросто стать центральным местом такой драмы.

Макмиллан всегда тщательно прорисовывает атмосферу, царящую в семье его героев.

Лучший образчик такого психологизма — семейная драма «Майерлинг», где наизнанку вывернута и царственная семья кронпринца Рудольфа (чего стоят вошедшие в балет «нездоровые» подробности личной жизни его родителей) и его любовницы Марии Вечеры (открыто показано, как мать продает свою дочь). В «Ромео и Джульетте» этого меньше, хотя клан Капулетти прорисован как семейный портрет в интерьере.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Особенностью английского драмбалета (родился в 60-е годы) в противовес героическому дедушке из СССР (возник в 30-е) является его мелодраматичность. Примат рассказывания истории, которая трогает сердца. И никакого привкуса борьбы, программной героики.

Вторая особенность — танцевальное изобилие.

Макмиллану удалось заменить практически все пантомимные сцены Лавровского танцевальными, любовные дуэты сделать более томными и изощренными.

У него появились новые танцевальные сцены на площади и новые танцующие герои вместо привычных драмбалетных фигурантов-пешеходов.

Переносом хореографии сэра Кеннета Макмиллана на пермскую сцену занимались балетмейстеры из Фонда Макмиллана — Гари Харрис и Карл Бёрнетт. Вдова хореографа леди Дебора Макмиллан, которая после смерти мужа курирует работу этого фонда, также принимала участие в процессе.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Она порекомендовала итальянских художников, которые оформляли постановку «Ромео и Джульетты» в Милане. Это сценограф Мауро Карози и художница по костюмам Одетте Николетти.

Речь шла о совершенно новом эксклюзивном оформлении для Перми.

Сценография и костюмы, при изготовлении которых использовалась натуральная кожа, получилось настолько самодостаточными и самоценными, что после спектакля их лучше всего отнести на хранение в музей. На несколько дней, они и переезжали в Пермскую художественную галерею — готовые костюмы можно было сравнить с эскизами и потрогать руками материалы, из которых они сделаны. Отдельная тема — головные уборы.

Единственный недостаток такого натуралистического оформления — его громоздкость.

Танцевальный рисунок спектакля Макмиллана и так рассчитан на чуть более глубокую, чем в Перми, сцену, а тут еще массивные декорации добавились, места для танцев иногда не хватало.

А танцевали исключительно хорошо.

Главная звезда постановки — Наталья Домрачева, которая на премьере танцевала Джульетту (у театра в запасе несколько составов — они будут выступать в следующих спектаклях — 20, 22 и 23 июня). Еще будучи студенткой из Киева Наталья блеснула на Международном конкурсе артистов балета и хореографов в Москве в 2001 году. Домрачева выступала в паре с Леонидом Сарафановым — оба за Украину.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Девочка с пухлыми щечками, угловатыми движениями и упругим высоким прыжком превратилась в рафинированную приму, которой по плечу бессюжетная геометрия Форсайта, темповой Баланчин и лирические откровения историй Макмиллана.

Её партнер Руслан Савденов (Ромео) был далеко не так совершенен, особенно в актерском плане, но зато справился с нюансами текста. Макмиллан ни в одном своем балете не дает поблажек мужчине-солисту. Ромео у Макмиллана предстает поначалу тихим лириком, но по ходу действия балета его сольные танцы набирают обороты сложности, не говоря уже о поддержках, которые предполагают основательные навыки солиста в дуэтном танце.

Роскошная тройка друзей и врагов получилась из Ивана Порошина — Тибальда, Александра Таранова — Меркуцио и Дениса Толмазова — Бенволио.

Пока здесь больше танцевального задора, соревнования вращений и ассамбле, чем продуманного актерства. Но эти артисты уже купаются в английском стиле танца, через пару спектаклей они смогут купаться и в роли.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

По сравнению со всеми редакциями «Ромео и Джульетты», которые прижились у нас еще со времен СССР, эта — наитруднейшая. И особенно «досталось» мальчикам-солистам.

Кроме Меркуцио и Бенволио, которые не уходят со сцены и никогда не стоят на месте, Макмиллан еще ввел танцующих музыкантов. Предводителя этих музыкантов должен танцевать надежный солист, как и получилось в Перми — в одном из последующих спектаклей исполнитель уже превратится в Меркуцио.

Впрочем, колоритные уличные танцовщицы, наряженные как Эсмеральды — очевидно, не без намека на самую знаменитую балетную цыганку, пляшут вокруг своего любимца Меркуцио до самой его смерти в конце второго акта. Сильные работы Евгении Ляховой, Альбины Рангуловой и Ляйсан Гизатуллиной.

В принципе, у «Ромео и Джульетты» Макмиллана есть свойство «мимикрировать» — приспосабливаться к среде обитания.

Например, «скаловцы» проводят все уличные сцены очень темпераментно, с приматом «сочного» жеста в ущерб чистому танцу — и никаких намеков на происхождение балета из туманного Альбиона. Англичане, танцуя родную английскую хореографию, одинаково выдержанны и педантичны в танцах на балу Капулетти и во время драк на площади. С ними вообще трудно понять, что действие происходит в Италии.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Пермским колоритом стали компактные пляски в тесноте

— артистам надо было постоянно отвоевывать пространство у декораций и «подавать» достойно музейные костюмы. В этом постоянном ощущении тесноты было много английского, даже лондонского — Макмиллану бы точно понравилось деликатная работа пермяков.

Последнее и самое главное — Курентзис.

Он первым раскусил, что хореография Макмиллана может существовать сама по себе. В ней все логично, гармонично, красиво, правильно. При этом ее связь с музыкой абсолютно призрачная. Хореографическая концепция Макмиллана, как выяснилось, предполагает, что в любой момент можно закрыть глаза и недостающий фрагмент истории вычитать из музыки.

Премьера балета «Ромео и Джульетта» Макмиллана на Дягилевском фестивале

Курензис в своей трактовке сделал акцент на том, чтобы содержание балета и пьесы — каждого эпизода, каждого танца — рассказывала партитура, а происходящее на сцене вторило бы музыке, но не тянуло ее за собой.

И кроткая хореография поддалась, но ни в коем случае не прогнулась, не потерялась, уступив главенство музыке.

Одно из самых ярких мест у Курентзиса — сцена дуэли между Меркуцио и Тибальдом и следующей за ней драки Ромео и Тибальда.

Обычно тема тревоги и предчувствия черного финала, вносимая струнными, заглушает легкомыслие свингующих пассажей духовых. В советских редакциях балета (Лавровский, Григорович) в этих двух сценах еще навязана тема борьбы добра и зла, хороших и плохих, «красных и белых» (Меркуцио и Ромео — как бы пролетарии, Тибальд — белая кость).

У Курентзиса эти пятнадцать сумасшедших минут очищены от коннотаций. Вы слышите карнавальное буйство скрипок — соревновательное и азартное? Речь и идет о карнавале и соревновании. Просто парни азартно дерутся. А потом внезапно на свингующую и кривляющуюся по-шекспировски площадь спустится похоронная скорбь, душераздирающая своей пафосностью и приторностью.

Такова природа homo ludens — много смеяться и громко плакать, жить пританцовывая и пафосно умирать.

Фото Алексея Гущина

реклама