«Страдания Вертера» с Марсело Альваресом
Баварская государственная Опера приготовила меломанам изысканный подарок на Рождество и Новый год. Там состоялась премьера «Вертера» Массне с Марсело Альваресом в заглавной партии.
Для Мюнхена можно говорить сразу о двух событиях — возобновлении «Вертера», который не шел здесь с 1977 года, и третьем пришествии Альвареса. Немецкие газеты так и пишут об этом явлении, в подробностях вспоминая два предыдущих визита тенора в столицу Баварии. Дебютировал он в этом театре в «Фаусте» Гуно в 2000 году, а спустя четыре года спел в его же «Ромео и Джульетте». Так совпало, что аргентинский тенор отвечает в Мюнхене за французские лирические оперы.
В то время как сам Альварес за последнее время пересмотрел отношение к своему голосу — все больше тяготеет в драматическому репертуару. Но делает он это очень тактично — готовит пару драматических ролей в год, поет их несколько раз, а потом снова уходит в лирику — возвращается к «Вертеру» или «Богеме». На вопросы журналистов, почему он делает два шага вперед, один назад отвечает уклончиво, вроде того, что пока он не уверен, что эмоционально дозрел до новых партий, говорит, что еще не насытился чувственными монологами романтических героев, таких, как Ромео и Вертер. Если взглянуть на его гастрольное турне прошлого и текущего сезонов, то остается только удивляться — в июне он спел Каварадосси (это был дебют) в лондонском Ковент-Гарден и Вероне, осенью появлялся только в «Богемах», в декабре — январе — в «Вертере», а в апреле собирается спеть Хозе (интернет-фаны певца уже заранее радуются его будущему дебюту в Оперном театре Тулузы).
В карьере Альвареса много непонятных ходов. Есть очень забавная история, как он решился записать диск с песнями Карлоса Гарделя. Особого интереса к аргентинскому танго у Альвареса не было. До того как стать певцом, он вообще вел достаточно прозаическую жизнь — торговал мебелью, занимался спортом в свое удовольствие, немного пел. Но была у него слабость к немецкому баритону Фишеру-Дискау, который прославился исполнением немецких песенных циклов. Альварес задумался: а какие песенные циклы есть в Аргентине? Конечно же, песни Карлоса Гарделя. Вот и пришлось записывать... В результате имеем отличный диск с хитами Гарделя в исполнении одного из лучших теноров XXI века.
Постановку «Вертера» в Мюнхене сделал Юрген Розе — знаменитый немецкий художник и сценограф. В данном случае он же выступил и в роли режиссера. Его несколько предыдущих режиссерских работ оценивали как довольно слабые, но всегда подкупал изысканный художественный ряд этих постановок и патриарху немецкой сцены от критиков не сильно доставалось. Для данной работы он выбрал достаточно простой ход: разделил мир на реалистичный — с правдоподобными деревьями — и мир мечты, в котором живет Вертер. И этот романтический, вымышленный мир, вертящийся вокруг эгоцентрика Вертера, Розе рисует с особой любовью — примерно так, как Каспар Давид Фридрих выписывает своего одинокого человека в тумане. Художник никогда не выходит из своего мира — только на стене добавляются и добавляются записи, то есть в реальности ничего не происходит — все на бумаге, все в литературе.
Методом одного помещения Розе неоднократно пользовался, когда создавал пространства для философских балетов Ноймайера и очень успешно это делал. В «Вертере» с такой жемчужиной, как Альварес, комната художника превратилась в драгоценную оправу для голоса, которому не нужно менять положение в пространстве, чтобы растрогать самых взыскательных слушателей. Рассказывают, что, исполняя Вертера, Альварес заливается настоящими слезами. Я когда-то слышала, как он поет Рудольфа в «Богеме», и мне тоже казалось, что в последней картине он непрерывно плачет. Тогда ползала расплакалось, а Альвареса все вызывали и вызывали на поклоны. В Мюнхене творилось что-то аналогичное.
Александра Германова
