Если исходить из того, что культура — это совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человеческим обществом, то понятно, что музыкальная культура — это, с одной стороны, часть общей культуры, с другой — показатель уровня этой общей культуры.
Мы говорим о музыкальной культуре того или иного общества, независимо от степени его цивилизованности. Собственную музыкальную культуру имеют народности и даже племена, очень далекие от общего стиля жизни современного мира. Если у них есть песни и танцы, музыкальные инструменты, пусть даже самые примитивные, — все это вместе и будет их музыкальной культурой.
Ну, а что касается современной музыкальной культуры развитых стран, то она включает в себя очень многое, в том числе и ценности, накопленные во многих странах на протяжении веков и тысячелетий. В ней уже невозможно вычленить прошлое и настоящее, национальное и общее.
Музыкальная культура не может развиваться замкнуто, изолированно. Для ее нормального существования необходимы межнациональные контакты, взаимные влияния различных, порой противоположных школ, течений, направлений. Миграция музыкантов, как и зодчих, происходила в Европе начиная со средневековья. Она продолжается и по сей день, соответственно распространившись на другие части света. Если в эпоху Возрождения и барокко музыканты существовали либо как вольные, странствующие, либо состояли на службе у феодалов, королей, епископов, то начиная с XVIII века во всем мире практикуется система контрактов, по которым музыкант (композитор, исполнитель, педагог) нанимается на работу на небольшой срок. При этом в условиях контракта оговаривается деятельность этого музыканта, зарплата, обстоятельства расторжения договора. Разумеется, по обоюдному соглашению контракт может быть продлен. То же самое происходит в театре и кино.
Многих волнует вопрос: не растеряются ли национальные особенности при таком смешении культур? Ведь каждый народ гордится своей культурой!
А вот интересно, если человек умеет говорить и читать на нескольких языках, теряет ли он при этом свой родной язык и умение на нем мыслить? Нет, конечно. Наоборот, он может его обогатить и развить, что, собственно говоря, и происходит.
В музыке процесс взаимодействия различных национальных культур происходит постоянно и очень давно. Но любопытно, что каждая культура берет из чужих только то, что ей ближе и привлекательнее. Если две культуры заимствуют что-то от третьей, то они заимствуют разное. И это разное, сочетаясь с их собственными основами, дает совсем непохожие результаты. Каждая остается сама собой и продолжает развиваться, одно беря, другое отдавая. Австриец Моцарт, чех Мысливечек и российский украинец Березовский учились у итальянцев. Конечно, черты итальянского стиля их объединяют. Но каждый из них — классик собственной национальной культуры.
В современной музыкальной культуре, как и в сфере культуры вообще, занято много людей, гораздо больше, чем раньше. Это естественное следствие цивилизации, ведь у людей благодаря всевозможной автоматизации и механизации в сфере материального производства появляется больше свободного времени. Чем более развита страна, тем больше людей в ней занимаются искусствами и науками. Это вообще одна из целей общественного прогресса. Но если быть точным, то это не только цель, но и средство. Потому что без культуры вообще, и без музыкальной в частности, прогресса в обществе быть не может. Для достижения прогресса члены общества должны обладать высокими человеческими качествами и компетентностью, то есть образованностью и знанием своего дела. Все это вместе образует понятие «человеческий фактор». А человеческий фактор, как установлено психологами и социологами, на 90 процентов зависит от эстетического воспитания личности. А эстетическая культура — это не роскошь для бездельников и изнеженных барышень, а необходимость для выживания и прогресса человеческого общества.
Что же входит в понятие «музыкальная культура»? Очень многое, в том числе и такое, о чем трудно догадаться.
Во-первых, все, что связано с народным музыкальным искусством: песни, танцы, инструменты, обычаи, обряды. Во- вторых — все, что связано с профессиональной музыкой. Если фольклор живет в устной традиции и передается из поколения в поколение благодаря самой практике постоянного музицирования, то профессиональная культура нуждается не только в творцах, но и в большом количестве специалистов, которые ее распространяют. Это прежде всего педагоги. А поскольку музыкальное образование длится многие годы — с детства и до весьма зрелого возраста, то есть около двух десятков лет, — то педагогов в школах, средних и высших учебных заведениях должно быть немало.
Сколько должно быть композиторов? Зачем целый Союз композиторов, если гении рождаются редко и исчисляются единицами, а не десятками и сотнями? — спрашивают многие. Трудный вопрос. Его и музыканты без конца задают друг другу. Да, не все композиторы одинаково талантливы. Далеко не каждое имя войдет в историю. То же можно сказать о поэтах и скульпторах, о живописцах и писателях. И так было всегда. Но история показывает, что гении не рождаются на пустом месте. Для того, чтобы они появились и смогли себя раскрыть, должна существовать мощная питательная среда, а также общий высокий уровень профессионализма. (Сочинение стихов должно было стать нормой жизни российского интеллигента для того, чтобы развился гений Пушкина.) Словом, большое количество композиторов — это важное условие для развития современной музыкальной культуры. Они создают искусство, а искусство — это часть культуры.
Музыкальная культура не может существовать на бумаге, она функционирует, когда музыку много исполняют и много слушают. И не только профессионалы, но и широкий слой любителей. Музыкальная культура стоит немалых денег. Потому что нужно не только платить артистам и композиторам, но содержать залы, покупать инструменты, издавать рекламу и т. д. Поэтому даже в самых богатых странах, где билеты в музыкальный театр стоят огромных денег и зал всегда переполнен, — государство добавляет театру денег на его содержание. В таких странах потребление музыкальной культуры (и участие в ней в виде музицирования) престижно. Поэтому, например, пластинки с записями классической музыки там никогда не продаются дешевле, чем даже самая модная эстрада.
Сколько должно быть исполнителей? Этот вопрос задают себе те, кто не знает, что их должно быть много — чем больше, тем лучше, но только хороших.
Правда, большое количество исполнителей — это только часть музыкальной культуры. Для полной гармонии нужно еще много слушателей. Ну, а слушатели — это самые обыкновенные люди. Так что дело здесь не только в том, чтобы они любили музыку, нужно еще, чтобы у них было время пойти на концерт. Особенно важно, чтобы женщина имела перед концертом время отдохнуть, привести себя в порядок, одеть нарядное платье, чтобы ей было на кого оставить маленьких детей. Так что жизненный уровень общества, от которого прямо зависят возможности потреблять высокое искусство, играет очень большую роль. Вот в этом-то и заключается главная сложность в построении и развитии нашей музыкальной культуры.
Зависимость потребления высокого музыкального искусства от уровня жизни — прямая, это видно хотя бы из сравнения цифр: в США около 1500 симфонических оркестров, в бывшем СССР — около 60. Но есть примеры и обратные. В первые годы революции, во время Великой Отечественной войны люди тянулись к музыкальной классике с необыкновенной силой. Она давала такую душевную поддержку, которая помогала пережить голод и холод, неизвестность и горе. Но это, конечно, экстремальные общественные условия, при которых выступления артистов практически не оплачивались, все происходило на чистом энтузиазме.
А вообще развитая музыкальная культура помимо интенсивной концертно-театральной жизни и музицирования предполагает существование музыкальных издательств и библиотек; фирм грамзаписи, магазинов, торгующих пластинками и кассетами. Наконец, при развитой культуре вообще, и музыкальной в частности, серьезной музыке уделяется достаточно места в средствах массовой информации. И уж во всяком случае не меньше, чем спорту. Так, в городах, даже небольших, имеются музыкальные газеты, а кроме этого во всех других газетах есть постоянные музыкальные обозреватели. Поэтому каждое музыкальное событие освещается в целом ряде критических статей и рецензий.
Музыкальная культура — это такой же тонкий организм, как, например, экономика. В ней все взаимосвязано. Если расстраивается одно из ее звеньев, — «болеет» вся культура. Так, например, если в городе есть филармония, исполнители, слушатели, но нет афиш — концертная жизнь придет в упадок. Если есть все, что нужно, для концертной жизни и даже афиши (!), но в городе нет музыкального учебного заведения, а для приезжих артистов не хватает квартир, — тоже музыкальная жизнь замрет. Наконец, если есть все необходимое, а пресса молчит, — тоже наступает «атрофия» музыкальной культуры. Если музыкальные инструменты не производятся и не продаются или если они такие, что их звучание не доставляет никакой эстетической радости… Бывают и промышленно-технические «тормоза». Например, если радиоканал Орфей все время дает прекрасные музыкальные передачи, а портативных приемников, которые эту программу ловят, — нет. Огромные усилия по развитию музыкальной культуры уходят в воздух в прямом смысле слова.
Из всего здесь написанного вы могли догадаться, что нашу музыкальную культуру нужно еще строить и строить. Важно при этом не забыть о всех «дорогах» и «коммуникациях», ведущих к ней и питающих ее всем необходимым для нормального существования ее и, следовательно, общества.
М. Г. Рыцарева
