Willy Ferrero
Имя этого крупнейшего итальянского дирижера хорошо известно во всем мире. Но особенно теплой любовью слушателей, может быть, не меньшей, чем на своей родине, пользовался он в нашей стране. Старожилы московских концертных залов имели счастливую возможность на протяжении долгих лет следить за творческим развитием музыканта, с радостью убеждаться в том, что из вундеркинда он вырос в великолепного и своеобразного мастера.
Ферреро впервые выступил в Москве еще до первой мировой войны, когда ему было всего семь лет, — вскоре после его дебюта в римском зале «Костанци» в 1912 году. Уже тогда он поразил слушателей исключительной музыкальностью и незаурядной дирижерской техникой. Во второй раз он приехал к нам в 1936 году уже зрелым артистом, окончившим в 1919 году Венскую музыкальную академию по классам композиции и дирижирования.
К середине тридцатых годов искусство артиста получило признание во многих странах. Москвичи были раду тому, что природное дарование его не только сохранилось, но и обогатилось художественным мастерством. Ведь из чудо-детей далеко не всегда вырастают крупные артисты.
С волнением встречали Ферреро в Москве в третий раз, после пятнадцатилетнего перерыва. И снова ожидания были оправданы. Успех артиста был огромен. Повсюду очереди у касс, переполненные концертные залы, восторженные аплодисменты. Все это придавало какую-то особую праздничность концертам Ферреро, создавало незабываемую атмосферу значительного художественного события. Этот успех остался неизменным и в следующий приезд артиста в 1952 году.
Чем же покорял аудиторию итальянский дирижер? Прежде всего, необычайным артистическим обаянием, темпераментом, своеобразием своего таланта. Это был художник высокой волевой устремленности, подлинный виртуоз дирижерской палочки. Слушатель, сидящий в зале, не мог оторвать глаз от его стройной, динамичной фигуры, от его предельно выразительного жеста, всегда точного, насыщенного эмоциональностью. Порой казалось, что он дирижирует не только оркестром, но и воображением своей аудитории. И в этом была заключена почти гипнотическая сила его воздействия на слушателей.
Естественно поэтому, что настоящих художественных откровений артист достигал в произведениях, полных романтической страстности, яркого колорита, накала чувств. Его творческой натуре были сродни праздничность, демократическое начало, стремление увлечь и захватить всех непосредственностью переживания и красотой создаваемых им образов. И он успешно достигал этого, потому что продуманность творческих намерений сочеталась у него со стихийной силой темперамента.
Наиболее рельефно все эти качества проявляются в интерпретации небольших симфонических пьес—увертюр итальянских классиков, отрывков из опер Вагнера и Мусоргского, сочинений Дебюсси, Лядова, Рихарда Штрауса, Сибелиуса. Всегда чудесно звучали у Ферреро такие популярные шедевры, как увертюры к операм «Синьор Брускино» Россини или «Сицилийская вечерня» Верди, как вальсы Иоганна Штрауса. Необычайную легкость, полетность, чисто итальянскую грацию вкладывал в их исполнение дирижер. Ферреро выступил замечательным истолкователем французских импрессионистов. Широчайшую гамму красок раскрывал он в «Празднествах» Дебюсси или в «Дафнисе и Хлое» Равеля. Настоящей вершиной его творчества можно считать исполнение «Болеро» Равеля, симфонических поэм Рихарда Штрауса. Напряженная динамика этих произведений всегда передавалась дирижером с потрясающей силой.
Репертуар Ферреро был достаточно широк. Так, наряду с симфоническими поэмами, оркестровыми миниатюрами, он включал в свои московские программы и произведения крупной формы. Среди них — симфонии Моцарта, Бетховена, Чайковского, Дворжака, Брамса, «Шехеразада» Римского-Корсакова. И хотя в трактовке этих произведений было много необычного, а порой и спорного, хотя дирижер не всегда был способен охватить масштаб и философскую глубину монументальных творений классики, однако и здесь ему удавалось многое прочесть по-своему замечательно.
Московские концерты Вилли Ферреро вписали неизгладимые строки в славную летопись музыкальной жизни нашей столицы. Последние из них состоялись незадолго до безвременной кончины талантливого музыканта.
Л. Григорьев, Я. Платек
