«Тоска» эпохи реконструкции

«Тоска» в Театре имени Станиславского

Несмотря на идущие полным ходом строительные работы (которые по планам завершатся только к сентябрю 2005 года) на Большой Дмитровке и, как следствие, отсутствие нормальных условий для творчества, Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, скитаясь по чужим площадкам (Новая сцена Большого, Молодёжный театр, Театр армии), продолжает свой сезон. И даже отваживается на новые работы.

На днях на сцене Детского музыкального театра имени Наталии Сац временно бездомный коллектив представил свою первую премьеру "эпохи реконструкции" - бессмертную пуччиниевскую "Тоску". Театр во второй раз обращается к этому шедевру мировой оперной классики - последний спектакль прежней постановки, удерживавшейся в репертуаре более двадцати лет, состоялся в теперь уже далёком 1980-м - да и вообще Пуччини в последние годы в чести у нынешних художественных руководителей: "Богема" в постановке Александра Тителя и "Мадам Баттерфляй" Людмилы Налётовой - обе с блистательной Ольгой Гуряковой в заглавных партиях - снискали любовь публики и лояльность критики, за что и получили в своё время заслуженные "Золотые маски". Тем удивительнее было не найти имя примадонны театра с уже мировой репутацией не только в премьерной программке, но и в составах вообще. Впрочем, о том, что Гурякова не будет петь "Тоску" можно было догадаться - еще в октябре прошлого года театр открывал свой сезон в Зале им. Чайковского концертным исполнением этой оперы без участия самой своей знаменитой певицы. Но почему - всё равно не понятно, ибо роль и партия римской красавицы как нельзя в пору должна была бы прийтись молодой звезде.

Нынешняя "Тоска" решена очень камерно и во многом прямолинейно: режиссёр Людмила Налётова и художник Елена Степанова делают её пространство мрачным и замкнутым, лишь иногда разрываемым постоянно меняющим очертания белёсым экранным задником. Антураж минимален, хотя, в общем-то, всё необходимое есть - и мольберт художника, и бюро начальника полиции, и кушетка, на которой разворачиваются страсти второго акта. Основная цветовая гамма - чёрно-белая, ужасно модная ныне в Москве (такие максимально полярные по всем параметрам спектакли как "Хованщина" в Большом и "Гершвин-гала" в Геликоне выдержаны в ней же), но с вкраплениями кирпично-красного и золотистого. Мужчины без всяких экивоков и подтекстов обряжены однозначно - страдалец Каварадосси в белую рубаху, изверг Скарпиа - в чёрный камзол, и лишь для главной героини предложено некое колористическое развитие: белое, почти невестино платье для любовного первого акта, красное - для кровавого второго, и чёрное, цвета смерти - для трагического финала. Образы героев также решены более чем традиционно - Налётова просто рассказывает давно известную драматическую историю, но всё же с некоторыми собственными новациями, главная из которых - харакири Тоски вместо привычного прыжка с крыши замка Святого Ангела.

Музыкальное решение спектакля не вызывает особых нареканий, но и не одаривает какими-то откровениями: всё просто и по-ремесленному добротно. Оркестр под управлением опытного Вольфа Горелика звучал слаженно и корректно (и даже знаменитое соло меди в начале третьего акта вышло сносно), но куда менее вдохновенно, чем на октябрьском концертном исполнении. Хор театра по-прежнему остаётся его ахиллесовой пятой, в то время как детская хоровая капелла Марии Струве не по-школярски артистична и музыкальна.

В главной партии дебютировала недавняя выпускница Московской консерватории Ирина Ващенко. Певица, безусловно, обладает и голосом, и внешностью (хотя несколько непривычно было видеть Тоску блондинкой), и темпераментом для этой знаковой роли всей оперной литературы, однако хотелось бы пожелать ей большего самоконтроля - нередко в самых напряжённых местах Ващенко срывается на крик и мелодекламацию, чего в этой опере, и без того представляющей собой чрезмерное нагромождение страстей на единицу времени, делать категорически нельзя, ибо подобное решение образа способно свести высокую мелодраму к вульгарной разборке. Да и над верхним регистром своего красивого сопрано певице ещё предстоит поработать - крайние ноты не стабильны, берутся с усилием, отчего, например, ожидаемый всеми меломанами си-бемоль в кульминации Vissi d'arte вышел смазанным. Мастеровитый Евгений Поликанин решает образ своего героя несколько одномерно - но, тем не менее, его злобную и похотливую сущность выявляет очень убедительно, словно помимо Скарпиа здесь одновременно собрались все баритональные злодеи - от Яго и Карлоса из "Силы судьбы" до Джека Ренса из "Девушки с Запада" и Микеле из "Плаща". Пение Михаила Урусова (Каварадосси) трудно оценивать в категориях классического вокала - потенциал его крупного голоса огромен, но недостатки школы просто вопиющи, поэтому, несмотря на отдельные удачи (и, прежде всего, хитовую арию E lucevan le stelle), "цыганская" манера певца с подъездами чуть ли не к каждой ноте и периодическим вываливанием звука из вокальной позиции способна восхитить разве что какого-нибудь оперного неофита. В актёрском плане Урусов ожил только к середине оперы, хотя от него (помня хотя бы его превосходную работу в прокофьевском "Игроке") вполне можно было бы ожидать большего. Из исполнителей маленьких партий отменную голосистость продемонстрировал стажёр Михаил Векуа (Сполетта), чей тенор вполне может претендовать на ведущие партии, если бы не, увы, слишком небольшой рост певца.

Новая "Тоска" - акт не только, и не столько художественный, хотя она, безусловно, обладает определёнными достоинствами. Это скорее акт политический - показать, что театр жив, работает, и способен осилить не какую-нибудь безделицу, но сложнейшие опусы мировой классики. Что ж, честь ему и хвала, а мы остаёмся в ожидании обновлённой сцены и обещанных на лето и осень шлягеров - вердиевских "Травиаты" и "Трубадура".

реклама

рекомендуем

смотрите также

Реклама