На днях Мариинский театр осчастливил общественность релизом, в котором обильно цитируются всевозможные западные критики, начиная со скандально знаменитого Нормана Лебрехта, от разоблачений которого по большому счёту никому ни тепло ни холодно, и в искренности каковых приходится сомневаться. В особенности теперь, когда Лебрехт превратился в своего рода «пророка мира академической музыки» и весьма статусного критика британской столицы: пинать мёртвого Караяна легко, а вот с нынешними воротилами музыкальной индустрии Лебрехт предпочитает не ссориться.
О чём же нам возглашают все эти оракулы и чему так радуется Мариинка?
«Радость безмерная» проистекает от выпуска под лейблом «Мариинский» новой версии вагнеровской «Валькирии»,
осуществлённой в Петербурге в преддверии большого юбилея немецкого композитора. Вот лишь несколько фраз из захлёбывающейся от восторгов критики, кропотливо подобранной пресс-службой Мариинского театра:
«Вагнер восходит на Востоке», «Чудо свершилось в Санкт-Петербурге», «Театр и вокал торжествуют победу», «Вагнеровские голоса возвращаются!», «Валькирия» Гергиева завораживает своей роскошью» и т. п.
Нет предела восторженным эпитетам, которые щедро сыплются на новую работу российского театра.
Что ж, порадуемся и мы, и поздравим с достижением петербургских музыкантов. Запись действительно удалась. Одно смущает: чтобы сделать встречающий сплошные восторги продукт
маэстро Гергиеву пришлось привлечь к участию практически сплошь германских вокалистов (немецких, шведских).
Получается, четвертьвековое строительство петербургской вагнерианы так и не завершилось утешительным результатом —
эталонно петь Вагнера русские по-прежнему не могут или не достойны.
Впрочем, это хорошо вписывается в тенденцию глобализации оперного мира, где существует элита высокооплачиваемых вокалистов, которые, словно блохи, скачут из театра в театр, отрабатывая валовые показатели по контрактам. У кого-то из них могучее здоровье, у кого-то — отличная техника, у кого-то — и то, и другое, и они выдерживают этот бешеный ритм. Но много и таких, кто сходит с дистанции, —
загубленных современным оперным бизнесом голосов куда больше, чем мировых звёзд.
А публика… Публика тоже делится на две категории.
В первую входят посетители топовых театров, где означенные звёзды преимущественно выступают. Во вторую — все остальные, кто довольствуется тем, что есть, что осталось. Слава Богу, осталось ещё не мало: и среди неэлитных вокалистов много настоящих талантов — на наше счастье.
