«Страсти по Марку» Баха как эксклюзив от Йорна Бойзена
При чём здесь «Ариадна», тем более – в кавычках? И вообще, какая еще «Ариадна», когда речь идет о «Страстях по Марку» Баха?! Но ответ предельно прост: та самая опера Клаудио Монтеверди (1608), партитура которой до нас не дошла и от которой остался лишь знаменитый хрестоматийный плач главной героини «Lasciatemi morire»… Та самая «Ариадна», которую просто заново написал британец Эндрю Лоуренс-Кинг, сохранив в ее сердцевине оригинальный плач и весьма искусно стилизовав вновь написанное под Монтеверди. И как эта его работа, заслуживающая самого благодарного к ней отношения, претендовать на авторство Монтеверди не может, так и не дошедшие до нас «Страсти по Марку» Иоганна Себастьяна Баха (1731), реконструированные немцем Йорном Бойзеном (частично собранные, как хитроумный нотный конструктор, а частично написанные заново), назвать пассионом, который когда-то написал Бах, понятно, нельзя.
И всё же эксклюзивные «Страсти по Марку» à la Бах от Йорна Бойзена благодарного внимания к факту своего чудесного «воскрешения» заслуживают отнюдь не меньшего! Их исполнение 12 апреля в Зале «Зарядье» в Москве под управлением «автора» однозначно говорит в пользу этого! В обоих случаях лабиринты музыкального поиска – сохранившиеся либретто, и путеводные нити реконструкции «Ариадны» – лишь плач главной героини оперы плюс следование реконструктора «ренессансно-барочным формулам» Монтеверди, выведенным из пристального текстологического изучения дошедшего до нас наследия композитора. При этом сегодня научно-исторических изысканий, а стало быть, и шансов у композиторов-реконструкторов, осваивающих лабиринт либретто «Страстей по Марку», выйти из него счастливыми обладателями новой партитуры Баха значительно больше.
Как нить Ариадны в древнегреческом мифе помогла Тезею, убившему Минотавра, вернуться из лабиринта на Крите и получить за свой подвиг живой «трофей», брошенный им потом на Наксосе (а потому и плачущий!), так и не один, а сразу несколько путеводных нитей-аспектов позволили создать свою партитуру Баха и Йорну Бойзену. Его версия – лишь одна в потоке многих, ибо эта прекрасная «эпидемия», единожды вспыхнув, затихать, похоже, вовсе не собирается! В либретто «Страстей по Марку», созданном по заказу Баха поэтом Пикандером (Кристианом Фридрихом Хенрици), четко различимы слагающие его «кирпичики» – хоры, хоралы, речитативы и арии, и суть всех современных реконструкций «первого приближения» сводится к фактам, давно уже установленным музыковедами.
«Страсти по Марку» Баха с текстом Пикандера впервые прозвучали в Страстной четверг 1731 года в Лейпциге в церкви Святого Фомы, и речь идет о том, что в аспекте музыки они являли собой адаптированный синтез фрагментов «Траурной оды» на смерть Кристианы Эбергардины Бранденбург-Байройтской (1727 год) и «Кётенской траурной музыки» (1728) к похоронам Леопольда Ангальт-Кётенского, причем генезис последней – и это тоже установлено – связан с частью номеров «Страстей по Матфею» Баха. А музыка одной из арий «Страстей по Марку» перекочевала в них из первой арии баховской кантаты «Widerstehe doch der Sünde» («Противостоять греху»). Все эти факты и «восстанавливают» музыку хоров и арий. А с хоралами даже, в известной степени, проще, ведь композитор хранил все свои хоралы в отдельных тетрадях, которые после его смерти были изданы, так что по текстовому соответствию хоралы «Страстей по Марку» и были восстановлены.
Но неразрешимой проблемой оставались утраченные речитативы, которые, в отличие от хоров, хоралов и арий, – субстанция персонифицированная, связанная с конкретными действующими лицами пассиона. Основной вклад в речитативную ткань – речитативы Евангелиста-рассказчика и самого Иисуса, а также реплики Петра, Иуды, Понтия Пилата и ряда вспомогательных (эпизодических) персонажей, и Йорн Бойзен, один из признанных сегодня композиторов барочного стиля, поступил «просто» – написал речитативы заново! И если говорить о музыке его «Страстей по Марку» в целом, то Бойзену, по его же словам, принадлежит 70 процентов партитуры, а Баху – лишь 30! И по логике, указывая в афише автора «Страстей по Марку», надо было бы написать Бах – Бойзен, но, явно памятуя о коммерческом аспекте проекта, московская афиша, естественно, поставила во главу угла имя Баха, хотя мелким шрифтом далее и было указано, что это редакция Йорна Бойзена.
Версия «Страстей по Марку» Йорна Бойзена (2010) впервые была исполнена им (в качестве дирижера и maestro di cembalo) в Нидерландах (в Гааге) в 2011 году, а впервые в России (под его же руководством) – в Новосибирске в рамках фестиваля «Сибирские сезоны» в 2015-м (в год 330-летия со дня рождения Баха). Российская премьера состоялась в Государственном концертном зале имени Каца, позиционировав себя как совместный проект Новосибирской консерватории и филармонии, которые обеспечили хор, оркестр и основную массу певцов-солистов, а двое из них – тенор Беньямин Глаубиц (Евангелист) и бас Юлиан Редлин (Иисус) – были выписаны из Германии. В Новосибирске, а затем и в Барнауле, в составе оркестра были задействованы и солисты оркестра «Pratum Integrum».
А незабываемое – подарившее массу эмоций, захватившее и опьянившее эстетической изящностью и тонкой чувственностью – исполнение «Страстей по Марку» в «Зарядье» с Йорном Бойзеном, ставшее их первым исполнением в Москве, «Pratum Integrum» уже анонсировал как свой эксклюзивный проект. В Москве мы услышали и тех же немецких певцов, которые, кстати, исполняли и мировую премьеру в Гааге. К ним присоединилась очаровательная отечественная женская половина – сопрано Диляра Идрисова и меццо-сопрано Полина Шамаева, а два отечественных коллектива – оркестр «Pratum Integrum» (художественный руководитель – Павел Сербин, концертмейстер – Сергей Фильченко) и вокальный ансамбль «Intrada» (художественный руководитель – Екатерина Антоненко) – составили профессионально надежный и стилистически мощный музыкальный фундамент.
В корпусе «Страстей по Марку» помимо вступительного и заключительного хоров и действенно-хоровых страниц – 16 хоралов и 6 арий. Все сольные партии в речитативах, за исключением Евангелиста и Иисуса, об исполнителях которых уже было сказано, взяли на себя солисты из хора (вокального ансамбля «Intrada»). Голосам сопрано и меццо-сопрано на сей раз досталось по две арии. По одной арии перепало также тенору и басу, но их основная функция на сей раз заключалась в действенном речитативе, ведущим интригу Страстей Христовых к их неотвратимо скорбному, но духовно возвышенному финалу.
Замечательно, что во время исполнения на большом проекционном экране синхронно давался русский перевод исполняемых текстов. Благодаря этому на сей раз мы смогли не только по достоинству оценить потрясающую работу хора, стилистически филигранную барочную орнаментацию оркестра, изумительно одухотворенный посыл дирижера, словно еще одного, вслед за Евангелистом, рассказчика, изысканно утонченный и психологически емкий посыл главной четверки певцов-солистов, но и окунуться в самую гущу Страстей Христовых в чрезвычайно важном для цельности восприятия филологическом аспекте…
Фото Лилии Ольховой
