Юлия Лежнева и «Musica Viva» в Большом зале Московской консерватории
Выступлениям Юлии Лежневой всегда обеспечен аншлаг, и концерт, состоявшийся 2 апреля в Большом зале Московской консерватории под эгидой концертного агентства «Moscow Nights», исключением, также не стал. Мы хорошо знаем певицу как блестящую исполнительницу репертуара барокко, но помимо музыки реформатора этого жанра Глюка, основной «контент» нынешней программы составила музыка венских классиков, хотя и выдержанная в старой барочной традиции. Музыка Моцарта, Гайдна, Бетховена и Глюка (именно в таком порядке) звучала блоками, в которых вокальным номерам предшествовали инструментальные. Весь вечер за дирижерским пультом Московского камерного оркестра «Musica Viva» находился Дмитрий Синьковский, и его мы знаем не только как дирижера, но также и как блистательного скрипача, и как весьма интересного певца-контратенора.
Блок Моцарта составили увертюра к опере «Идоменей» (1781, KV 366) и ария Амиталь «Quel nocchier che in gran procella» из второй части оратории «Освобожденная Ветилуйя» («La Betulia liberata», 1771, KV 118) на слова Метастазио. В блок Гайдна вошли Симфония № 6 ре мажор «Утро» («Le matin», 1761, Hob. I:6) и «Сцена Береники» для сопрано с оркестром на слова из либретто Метастазио к опере «Антигон» (1795, Hob. XXIVa:10), а в блок Бетховена – Увертюра «Кориолан» (1807, op. 62) и Концертная ария «Аh! Perfido» (1796, op. 65), текст начального речитатива которой взят из либретто Метастазио к опере «Ахилл на Скиросе», а автор слов собственно арии «Per pietà, non dirmi addio … Ah crudel! Tu vuoi ch’io mora!» неизвестен.
Финальный блок Глюка был представлен фрагментами из оперы «Орфей и Эвридика» (1762) на либретто Раньери де Кальцабиджи – парой инструментальных пьес («Танцем блаженных духов» и «Танцем фурий»), а также двумя ариями Орфея (знаменитым cantabile «Che farò senza Eurudice» и арией di bravura «Addio o miei sospiri»). Еще одна ария di bravura – ария Костанцы «Agitata da due venti» из оперы Вивальди «Гризельда» (1735) на либретто Дзено, переработанное Гольдони, – была исполнена в качестве биса, который весьма эффектно вернул программу, в которой превалировали сочинения венских классиков, к их барочным истокам. Так что эта интереснейшая, с большим музыкантским вкусом составленная программа стала настоящим подарком для меломанов, а камерный оркестр «Musica Viva» оказался ее надежным фундаментом. При этом дирижер Дмитрий Синьковский предстал не только замечательным ансамблистом-аккомпаниатором, но и превосходным интерпретатором-симфонистом, особенно – в музыке Гайдна и Бетховена…
Жанр оратории «Освобожденная Ветилуйя» – «священное действо», то есть azione sacra, и ее сюжет – одна из «перепевок» библейской легенды об отважной Юдифи, обезглавившей кровожадного Олоферна и спасшей свой родной город от осады и гибели. Правда, сам Олоферн, на котором завязана сюжетная фабула и без ссылки на которого по ходу развития сюжета никак не обойтись, как персонаж оратории не задействован. Зато в ней – много представителей победившей в итоге стороны, то есть жителей Ветилуйи, и благородная израильтянка Амиталь – одна из них. Свою арию «Quel nocchier che in gran procella» она поет после обращения к Оцию (Озии), представителю «официальной власти» города: «Почему, хотя невзгоды осады усугубляются, все хранят молчание и ничего не предпринимают?» А смысл витиевато-поэтической арии Амиталь сводится к следующему: корабль, штурман которого в шторм ничего не делает для спасения, неминуемо пойдет ко дну, а больной, который не стонет, но всё еще дышит, практически уже мертв…
И эту арию, донося до слушателей всю обеспокоенность своей героини, Юлия Лежнева поет взволнованно-страстно, виртуозно-технично, в лучших традициях барочной музыки, ведь этот опус 15-летнего Моцарта, ни разу, кстати, не исполненный при его жизни, явно еще испытал на себе стилистическое влияние таких корифеев барокко, как уже почивший на то время Лео и еще здравствовавший Хассе. В связи с ораторией Моцарта вспоминается оратория Вивальди «Торжествующая Юдифь» («Juditha triumphans devicta Holofernis barbarie», 1716, RV 644) на ту же самую тему, но положенная на латинское либретто Якопо Кассетти, исполнение которой «Musica Viva» осуществила в 2011 году.
В «Сцене Береники» Гайдна расклад страстей совсем иной. Хотя Береника обручена с Антигоном, на самом деле она влюблена в его сына Деметрия. Разрываясь между чувством любви к Беренике и сыновним долгом, Деметрий не видит иного выхода, как свести счеты с жизнью. Безутешная Береника оплакивает свою судьбу и жаждет умереть вместе со своим возлюбленным. В этой сцене два блока «речитатив – ария». Первый – развернутый драматический речитатив accompagnato «Berenice, che fai? и медленное ариозо «Non partir, bell’idol mio». Второй – крохотный речитатив «Me infelice! Che fingo?» и виртуозная ария в классическом стиле «Perché, se tanti siete». Музыкально-драматический накал этой сцены велик, поэтические метафоры сильны, и всё отчаяние своей героини певица передает изумительно мастерски! Голос Юлии Лежневой за последние годы укрупнился, стал более чувственным, более вальяжным и отзывчивым в отношении артистического куража и музыкантского драйва, что для этой драматической сцены – просто попадание в десятку!
Технически впечатляющей и не менее искусной певица предстает и в Концертной арии Бетховена – восхитительно трогательном и патетически страстном монологе нешуточных любовных переживаний. А на барочном музыкальном поле Глюка для рецензента впервые в ее исполнении весьма интересно было услышать две арии Орфея, в которых артистка примерила на себя еще один образ героя en travesti. В арию «Che farò senza Eurudice» она вложила, кажется, целую вселенную человеческой скорби, а арию «Addio o miei sospiri», которая в корпус итальянской версии оперы вошла чуть позже венской премьеры 1762 года, расцветила каскадом блистательной виртуозности. Это включение произошло в 1769 году в так называемой пармской версии «Орфей», в которой партия главного героя была перепоручена кастрату-сопрано. С вокальными задачами этой арии, написанной Глюком в старой итальянской – отнюдь не реформаторской – манере Юлия Лежнева справилась превосходно! У меломанов эта ария сегодня весьма устойчиво ассоциируется с парижской редакцией 1774 года, в которой Орфей превратился в высокого тенора, так называемого haute-contre (на французском это ария «L’espoir renaît dans mon âme»).
В качестве дополнения: возвращаясь к барокко и Грауну…
Певческий голос – особый инструмент, и сопрано Юлии Лежневой уникально: ее голос подвижно легок и чувственно силен, и он способен звучать как на нежнейшей кантилене, так и переливаться мириадами оттенков колоратуры в виртуозных, умопомрачительных пассажах, буквально «сносящих крышу» меломанам и эстетически утонченным ценителям барокко. И прозвучавшая на бис ария Констанцы «Agitata da due venti» из «Гризельды» Вивальди – супервиртуозный репертуарный конек певицы – напомнила о ее предыдущем московском концерте в зале «Зарядье» (9 марта нынешнего года) с ансамблем «La Voce Strumentale», художественным руководителем, первой скрипкой и основателем, которого как раз и является Дмитрий Синьковский. Тот концерт стал феерическим пиршеством барокко, но его изюминкой, привлекшей истинных меломанов, стала возможность впервые услышать явные для нас раритеты – арии из опер немецкого композитора-барочника Карла Генриха Грауна (1704–1759), и в этом как раз и заключается повод для настоящего дополнения.
Монографический аудиоальбом Грауна с ансамблем «Concerto Köln» и дирижером Михаилом Антоненко Юлия Лежнева записала в 2017 году, но на том концерте вживую мы услышали из него четыре трека. Отправную информацию об операх Грауна (о сюжетах и оригинальной раскладке голосов) найти сегодня непросто, но, как бы то ни было, две арии, прозвучавшие в исполнении сопрано, сегодня также воспринимаются ариями героев-травести. Речь идет об арии di sostenuto Аристея «D’ogni aura al mormorar» из «Орфея» («Orfeo», 1752) и арии di bravura Постумия «No, no di Libia fra l’arene» из оперы «Сулла» («Silla», 1753). При этом структура прозвучавшей в тот вечер арии Армиды «A tanti pianti miei» из одноименной оперы («L’Armida», 1751) интересна тем, что, будучи по темпам, в целом, медленной, в своем центральном разделе содержит всплеск темпа, мощный взрыв di bravura, который стремительно начинается, но быстро возвращается к cantabile.
Ария di bravura Агриппины «Mi paventi il figlio indegno» из оперы «Британник» («Britannico», 1751) – то, с чем сначала осенью 2015 года мы познакомились в Москве как со вставной арией Лаодики «Di tuo amor, mio cor è indegno» на концертном исполнении оперы «Сирой» Хассе. Надо ли говорить, что в ней Юлия Лежнева царила как одна из ключевых фигур! Еще один супервиртуозный номер, в котором высочайшее техническое мастерство певицы, а также ее истое погружение в эстетику и стиль барокко с новой силой проявились на новом витке ее творчества, поставил в блоке Грауна роскошную точку!
Фото предоставлены концертным агентством «Moscow Nights»
