Рахманинов в исполнении МОП Большого театра
Концерты Молодёжной оперной программы Большого театра – всегда вызов новому для артистов, сложному, порой мало исполняемому репертуару. И оценивать услышанное хочется по-взрослому, делая акцент не на «Молодёжная», а на «Большой театр». Тем более, когда речь идёт о горячо и лично любимом Сергее Васильевиче Рахманинове, о его романсах.
Некоторые из них знакомы и популярны, другие в силу разных причин звучат нечасто. Основной принцип построения моноавторских программ в Бетховенском зале – сочетание узнаваемых и редких, юношеских и зрелых опусов, чередующихся по мелодическому контрасту или, напротив, объединённых общей тематикой.
В русской вокальной лирике романсы Рахманинова – вершина исполнительского мастерства: насколько красивы и желанны, настолько же и трудны. Доступны во всём многообразии лишь избранным. От того, наверное, почти за 10 лет существования Молодёжной оперной программы, к наследию Рахманинова обратились только в прошлом сезоне.
Смелость «замахнуться на нашего Сергея Васильевича» взяла на себя Любовь Орфёнова. И опять участникам Молодёжки повезло с коучем-вдохновителем. Любовь Анатольевна не только замечательный вокальный концертмейстер с огромным стажем, но и, как говорится, «наследница по прямой» старинных традиций русской интеллигенции. Дочь ведущего солиста и педагога Большого театра Анатолия Орфёнова, начинавшего свой путь в Оперном театре-студии под руководством самого К.С.Станиславского в 1933-м году. А от Константина Сергеевича, как известно, и до самого Рахманинова дружеское рукопожатие.
Вечер 24 января – второй из цикла «Все романсы Рахманинова». И надеемся, не последний. Неспетых вещей ещё довольно.
Традиционное вступительное слово ведущей, Л. А. Орфёновой, сменилось экспериментальным «театром романса». Первые восемь номеров шли единым блоком с приглушённым светом и мизансценами. Трое солистов — тенор Андрей Скляренко, баритон Дмитрий Чеблыков и сопрано Эльмира Караханова — не только пели, но взаимодействовали с партнёрами пластикой, мимикой, присутствием на сцене. Приглушённый свет, слайды с портретами Рахманинова в разном возрасте, его семьи и близких друзей – вроде бы задумано интересно. Но то ли от ощущения, что молодым певцам не вполне удавалось освободиться от вокальных проблем рахманиновской тесситуры, а хождение партнёров вокруг и около отвлекало их, то ли от самодостаточности музыки весь видеоряд и «оживляж» казались лишними. А уж лицезрение артиста, сидящего спиной к залу и коллегам, задрав нога на ногу, просто раздражало.
Из этого театрализованного эпизода музыкально наиболее удачным запомнился самый первый романс «Апрель! Вешний праздничный день» чисто и звонко спетый на французские стихи Эдуарда Пайерона Андреем Скляренко, и ярко-характерный номер «Икалось ли тебе, Наташа?» у Дмитрия Чеблыкова. Понравилось наполненное романтическое звучание рояля концертмейстера Александра Широкова.
Вторая половина первого отделения, к счастью, традиционно концертная, строилась по поэтам. Пара романсов на стихи А.К.Толстого, пара на стихи И.А.Бунина и т.д.
Здесь выделю, пожалуй, самый удачный у Дмитрия Чеблыкова номер: «Не верь мне, друг». Вкрадчиво-породистый баритон Дмитрия лился свободно, эмоциональность не мешала отменной дикции. Этому певцу доверили исполнить целых шесть романсов. Распределить силы на весь вечер пока не получилось.
«Ночь печальна» у шелковисто-матового тенора Тараса Присяжнюка была чарующе замедленна, с превосходным звуковедением и тем, что можно назвать интерпретацией.
Понимание и проживание текста показала меццо-сопрано Мария Баракова в незапетой «Музыке» на стихи Якова Полонского.
Красиво и зрело прозвучал, завершая первое отделение, популярный романс «Я жду тебя» у меццо Виктории Каркачёвой.
Всегда насыщенную фортепианную фактуру с тонким ощущением партнёрства играла в этой части концерта Валерия Прокофьева.
Второе отделение началось с огромной и мощной «Бури». Развёрнутый архисложный дуэт голоса и фортепиано темпераментно исполнили незаурядный tenore di forza Гиорги Стуруа и Елизавета Дмитриева. Только текста Пушкина не хватало, угадывались отдельные слова.
Глубоко и осмысленно преподнесла «Молитву» на стихи Алексея Плещеева Мария Баракова.
Солист Большого Рауф Тимергазин почти бегом успел к своему номеру, сбросив камзол Фламандского депутата (на Исторической сцене в тот вечер шёл «Дон Карлос»). Распевка на Верди явно пошла на пользу. «Дума» на стихи Плещеева прозвучала богатым тугим баритоном, уверенно и солидно.
Следующие два номера аккомпанировала, вернее, мастерски ансамблировала Любовь Орфёнова. И по неслучайному совпадению оба стали откровением.
«Кольцо» на стихи Алексея Кольцова, длинная мистическая баллада, выявила во всегда сдержанной Виктории Каркачёвой эмоциональную открытость.
Финальная кульминация вечера – Монолог Барона из оперы «Скупой рыцарь». Оказалось, что молодой бас труппы Большого Владимир Комович не просто добросовестный профессионал, но настоящий Артист. Огромный монолог «Как молодой повеса ждёт свиданья» настолько сильно и страстно был пережит, так вдумчиво спет, что даже слишком фактурная героическая внешность не помешала восприятию старого Скупца. Жаль, пока в театре Комовичу доверяют небольшие роли.
Одарил позитивом в завершении программы романс на стихи Даниила Ратгауза «Эти летние ночи». Сопрано Марии Мотолыгиной – стихийный поток экстаза, в котором нет желания разглядывать мелкие детали или огрехи. Композитор Борис Асафьев определил ощущение музыки Рахманинова так: «Пафос встревоженного сердца». Упомянутым участникам концерта это удалось.
