«Триптих» Пуччини в театре Комунале им. Лучано Паваротти в Модене
Образцовое исполнение. Невероятная радость от общения с настоящим, большим искусством, от слушания большой музыки. Что за чудо? И где оно произошло? — спросит читатель. Чудо произошло в небольшом по российским меркам итальянском городе Модена, прославленном вином Ламбруско и бальзамическим уксусом, ну, а для любителей музыки важном потому, что с ним связаны имена двух ныне уже ставших легендой певцов: Миреллы Френи и Лучано Паваротти.
Чудо зовется «Триптих», сочинил его любимый композитор примадонн Джакомо Пуччини, а премьера его состоялась в Нью-Йорке 24 декабря 1918 года. Думается, немногие любители оперы, а также музыкальные критики могут вспомнить «Триптих» Пуччини на сцене. Услышать в один вечер три одноактные оперы почти невозможно. Слишком различны эти три произведения, слишком значительных затрат требуют, не говоря уже о том, что количество персонажей в трех операх тридцать семь!
Но дело не только в этом. Для исполнения «Триптиха», как его задумал автор, нужен крепкий баритон, наделенный выдающимися актерскими способностями, особенно если он поимеет смелость выступить в один вечер в двух таких великолепных ролях, как Микеле в «Плаще» и Джанни Скикки в одноименной опере. А еще требуются крепкое сопрано на роль Жоржетты в том же «Плаще» и, желательно, исключительное — на роль сестры Анжелики (эти роли также может исполнять одна певица).
Легко догадаться, что вытащили на свет «Триптих» по случаю столетия со дня первой постановки. 2018 год вообще богат на юбилеи: помимо «Триптиха», празднуют двести лет со дня рождения Шарля Гуно и Мариуса Петипа и сто пятьдесят лет со дня смерти Джоаккино Россини.
Выражение «вытащили на свет» автор использует потому, что постановка «Триптиха» в театре Комунале в Модене восходит к 2007 году. Спектакль крепко сбит, ничуть не устарел: так что идея показать его публике спустя одиннадцать после премьеры — вовсе не отдает нафталином.
Три совершенно разные оперы, объединенные идеей смерти (в «Плаще» Микеле убивает Луиджи, любовника его жены Жоржетты, сестра Анжелика кончает жизнь самоубийством, в «Джанни Скикки» жадные родственники рвут когти из-за наследства только отошедшего в мир иной богача Буозо Донати). Постановка в Модене не ставит перед собой цель как-то связать три одноактных творения Пуччини, все они представлены в различном оформлении и видимой связи между ними не прослеживается.
Сценография Джакомо Андрико и костюмы Джанлуки Фаласки (последний ныне является одним из самых востребованных художников по костюмам в Италии) — несомненный залог успеха спектакля. Андрико прекрасно воссоздает три совершенно различные атмосферы трех частей «Триптиха», а Фаласки придумывает для всех персонажей костюмы в соответствии с их общественным рангом и индивидуальностью.
В полной гармонии с работой художников находится режиссура Кристины Пеццоли, которая ни на йоту не меняет того, что написано в либретто Форцано и выражено в музыке Пуччини, ограничиваясь тонкой прорисовкой персонажей.
Открывающий «Триптих» «Плащ» — весьма жуткая история из жизни обездоленных низов общества, разыгрывающая в высоком ритме на барже, пришвартованной на Сене. Все персонажи «Плаща» по-своему несчастны, несчастны каким-то тонким, пронзительным образом, и вызывают нескрываемое сострадание. Хозяин баржи Микеле, понимающий, что ему не вернуть ни умершего ребенка, ни любовь Жоржетты; Жоржетта, влюбившаяся в грузчика Луиджи, потому что больше влюбиться не в кого; мусорщица Фругола, единственным другом которой является полосатый кот; ее муж по прозвищу Крот, находящий утешение в алкоголе. Все они о чем-то мечтают, но мечты не сбываются: у Фруголы никогда не будет маленького домика, любовник Жоржетты погибнет от руки обезумевшего от ревности Микеле.
Ощущение тонкого страдания «подхватывают» декорации Джакомо Андрико. На переднем плане серая, скучная баржа, над ней нависает массивный мост через Сену, как если бы хотел раздавить ее вместе с обитателями, на втором плане силуэты «раздетых» деревьев, с которых облетела листва. Персонажи крутятся вокруг баржи, и, кажется, приговорены навечно к существованию в этом замкнутом круге.
Все исполнители, занятые в «Плаще», превосходны, но над всеми возвышается Амброджо Маэстри в роли Микеле. Маэстри ныне, как сказали бы в Италии, un’istituzione, общественный институт. За плечами ломбардского гиганта превосходная и полностью заслуженная карьера, у многих зрителей с ним ассоциируются персонажи Фальстафа, Скарпиа и многих других. Его Микеле удивительно естественен, правдив, как если бы певец был знаком с системой Станиславского,— непомерно высокий, нескладный, с выпирающим животом, небрежно одетый, незлой, но снедаемый недовольством жизнью. Роль продумана до мельчайших деталей: как носить кепку, как курить трубку, как сидеть на палубе. И точно также, тончайшим образом продумана вокальная партия, в которой Маэстри показывает себя мастером выразительной фразировки.
Анна Пироцци — певица, которой природа подарила поразительный инструмент, голос крепкий, яркий, выносливый, способный к передаче тонких оттенков. Многие партии подвластны певице, которая в моденском «Триптихе» исполняет две абсолютно различные роли: Жоржетту, уставшую от скуки жизни и изменившую мужу, и сестру Анжелику, насильственно заточенную в монастырь и покончившую жизнь самоубийством после получения известия о смерти ее незаконнорожденного ребенка. Пироцци, не отличающая выгодной сценической внешностью и не могущаяся похвастаться харизмой, превосходна в роли Жоржетты, мечущейся в поисках выхода из серой жизни без любви и не нашедшей ничего лучшего, чем секс урывками на той же барже с молодым грузчиком.
Рубенс Пелиццари, крепкий певец, «палочка-выручалочка» для театров, которые всегда нуждаются в тенорах, не менее превосходен в партии Луиджи, в которой он демонстрирует яркость и звонкость тембра и завидную легкость в верхнем регистре, не говоря уже о естественном существовании в «шкуре» пролетария, который у него выходит симпатичным. Пелиццари еще и достается от Микеле — Маэстри, который, прежде чем задушить его удавкой, несколько раз погружает его голову в ведро с водой.
Персонажи, окружающие трио главных героев, выписаны Пуччини с такой тонкостью и правдивостью, что исполнение этих ролей, кажется, не представляет труда. Так и происходит, все исполнители маленьких ролей находятся на большой высоте: Марко Чапони — Линь, Франческо Миланезе — Крот, Роберто Карли — Продавец песенок, он же и Мария Комарова — двое влюбленных. Незабываема интерпретация Анной Марией Кьюри роли мусорщицы Фруголы, жены грузчика Крота. Кьюри создает живой и вызывающий симпатию персонаж, и захватывает в качестве характерной актрисы и мастерицы выразительно поданного слова.
Редко, очень редко приходится увидеть на сцене «Сестру Анжелику», тончайшее творение Пуччини, нежное, подобно белому облачку в небе, и пронзительное, подобное слезам ребенка. Средняя часть «Триптиха» бесконечно отлична от обрамляющих ее «Плаща» и «Джанни Скикки» с их захватывающими сюжетами и яркой театральностью. Уникальная в своем роде, «женская» опера, она требует терпения и предварительного изучения: только так можно понять и полюбить историю несчастной женщины знатного происхождения, родившей внебрачного ребенка и обреченную на жизнь в монастыре.
«Сестра Анжелика» на сцене Театра Комунале в Модене — восхитительное и трогательное интермеццо, спектакль, который призван освежить и очистить души слушателей, напомнить о самых простых и деликатных вещах, какими могут быть рассвет, шелест деревьев, оказание помощи ближнему, женская дружба. «Сестра Анжелика» — опера исключительно для женских голосов, и их просветленное звучание рождает в душе слушателя ощущение чудесной и бесконечной нежности.
В гармонии с этими ощущениями оформление того же Джакомо Андрико. «Сестра Анжелика», как ей и положено, разворачивается под сводами церкви, и все в ней узнаваемо: своды, колонны, скамьи, решетки, кафедра. В церкви много воздуха, и цвета, используемые художником, деликатны. Монахини носят черное платье и белый головной убор, оставляющий открытым только лицо. В не оставляющее надежды только черное одета Княгиня, тетка Анжелики.
В опере немного движения физического, всё сосредоточено на движении душевном. С удивительной грацией двигаются певицы, изображающие монахинь, с удивительной деликатностью звучат их монологи и диалоги. Появляется Княгиня с печальной вестью, в церкви веет холодом, на время диалога Анжелики с теткой в воздухе повисает нечто пронзительное, бездушное, безнадежное. Анжелика принимает решение умереть, но странным образом ее потрясающий монолог возвращает слушателя к атмосфере возвышенной, нежной и деликатной.
Анна Пироцци поет предсмертный монолог Анжелики с такой силой выразительности, с такой проникновенностью, что в зале повисает звенящая тишина. Многие вытирают слезы. Автор этих строк признается, что ничего подобного в ее практике не случалось.
Подстать грандиозной интерпретации Анной Пироцци партии Анжелики исполнение Анной Марией Кьюри партии Княгини. Воплощение холодности, приверженности условностям, полнейшей бессердечности,— все эти качества, от которых стынет кровь, претворяются в пластике, утонченной актерской игре и выразительной вокальной декламации.
Добрых слов заслуживают все иполнительницы ролей монахинь (упомянем лишь певиц в более значительных ролях): настоятельница — Грация Джира, сестра Дзелатриче (Zelatrice (итал.) — монахиня, которая внутри религиозного ордена с особым рвением посвящает себя молитвам, делу милосердия и милостыне.) — Лаура Де Марки, наставница послушниц — Матильда Ладзарони, сестра Дженовеффа — Паола Сантуччи, сестра Осмина — Патриция Негрини, сестра Дольчина — Аличе Молинари, сестра, заботящаяся о больных — Лючия Паффи, послушница — Стелла Сестито.
Финал «Триптиха» гораздо более известен, чем его две первые части. «Джанни Скикии», настоящий бестселлер, полный кипящей жизни и фантастического чувства юмора, венчает необычное творение Пуччини. «Скикки» пользуется большой популярностью и часто ставится в паре с другими одноактными операми; автору приходилось слушать его в паре с «Сельской честью».
Для «Джанни Скикки» Джакомо Андрико создает удачную и остроумную раму, комнату умирающего Буозо, в которой сам богач, готовый отдать Богу душу, возлежит не на кровати, а в большом шкафу, и оттуда же Джанни издает булькающие звуки, когда диктует новое завещание.
Для Амброджо Маэстри наступает его час, который никак нельзя назвать иначе, чем часом славы. Образцовый Фальстаф, Маэстри предстает и образцовым Джанни. Желание развлекаться и развлекать публику,— что более подходит комической опере и что лучше для публики? Маэстри создает Джанни, плебейское происхождение которого несомненно, но которому острый природный ум и приобретенные знания позволяют возвыситься над жалкими и жадными родственниками Буозо Донати подобно дубу, что возвышается над подлеском.
Ломбардский баритон отталкивается от своих физических данных (гигантский рост и массивная фигура), рисуя Джанни насмешником, лукавцем с оттенком добродушия и не делая акцент на его циничности. Потрясающе симпатичный этот Джанни Скикки, «новый человек», придумывающий остроумный ход, чтобы обеспечить счастье молодых влюбленных! Ну, а искусству фразировки Амброджо Маэстри можно посвятить страницы: каждое произнесенное им слово невероятно «вкусно».
Прелестна в своей наивности молодая Лавиния Бини в партии Лауретты, голос которой, мягкий и сияющий, доставляет большое удовольствие, а некоторык помарки вполне простительны. Искренне симпатичен ее возлюбленный Ринуччо в исполнении Марко Чапони, распевающий короткую, но эффективную хвалу Флоренции голосом ярким и звонким.
Умопомрачительная Анна Мария Кьюри в партии Дзиты по прозвищу «Старуха» предводительствует «командой» обезумевших и отвратительных родственников: Герардо — Джованни Кастальуоло, Нелла — Джулия Де Блазис, Герардино — Серена Кузимано, Бетто ди Синья — Валдис Янсонс, Симоне — Франческо Миланезе, Сарко — Фелипе Оливейра, Ческа — Аличе Молинари. Надо ли говорить, как отлично поет и играет вся команда, следуя тому же завету, что гигант Амброджо Маэстри,— развлекаться и развлекать публику?
За пультом Альдо Сизилло, которому доверена бесконечно трудная задача: провести в один вечер три полностью различных произведения, которые никак нельзя назвать простыми. Дирижер с честью выходит из нелегкого испытания, уверенно ведя за собой Оркестр Болонского театра Комунале, но его дирижирование имеет мало общего с интерпретацией. Всё звучит корректно, но несколько одинаково и скучновато.
Впрочем, за пережитые эмоции, подаренные артистами, это можно и простить.
Автор фото — Rolando Paolo Guerzoni
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов в театр им. Паваротти в Модене, в театр Ла Скала, Ла Фениче, Римскую Оперу, Флорентийскую оперу, театр Реджио, театр Сан-Карло, театр Карло Феличе, а также заказ билетов в итальянские концертные залы и на летние музыкальные фестивали.
