В Москве завершился второй сезон летней международной оперно-симфонической лаборатории New Opera World. В кратчайший срок (с 10 июля по 6 августа 2017 года) молодые музыканты в предельно интенсивном режиме на практике осваивали искусство оперного театра, им помогали специалисты Лионской национальной оперы, Большого театра, Новой оперы, Геликон-Оперы, Михайловского театра, РАМ, ГИТИС и др. Как итоговый экзамен на сцене Московского камерного музыкального театра им. Покровского были в нескольких составах представлены два оперных спектакля – «Свадьба Фигаро» Моцарта и «Евгений Онегин» Чайковского. Корреспондент Belcanto.ru посетил спектакли первого состава обеих опер.
Летняя оперно-симфоническая лаборатория New Opera World проходит в российской столице всего второй раз, однако уже заметен серьезный рост музыкального уровня мероприятия. В этом году был изменен подход к отбору стажеров (вокалистов и инструменталистов), программа дополнена специальными курсами для стажировки концертмейстеров, дирижеров и режиссеров. Расширилась география участников: если в первом сезоне международный статус обеспечивали иностранные коучи, а стажеры были в основном из России и частично из стран бывшего постсоветского пространства, то в этом году поучиться в Москве захотели представители и дальнего зарубежья.
В проекте участвовали представители Сербии, Ирландии, Чехии, Италии и Австрии.
Организаторы, помимо собственно музыкальной подготовки, дали молодым артистам возможность посетить несколько мастер-классов по прохождению кастингов, общению с театральными агентами. За почти месяц со стажерами поработали генеральный директор New Opera World Анна Селиванова; кастинг-директор Лионской национальной оперы Роберт Кернер; режиссер, кастинг-директор Большого театра Ольга Капанина; ведущий концертмейстер Михайловского театра Наталья Дудик; солистка Большого театра, доцент РАМ им. Гнесиных, народная артистка РФ Елена Зеленская и многие другие.
Однако даже при том, что проект, по словам продюсера Екатерины Карповой, «в первую очередь образовательный», главный финишный ориентир для студентов и коучей – это все-таки создание полноценных оперных спектаклей. Как и в прошлый раз, одна из опер – зарубежная, во главе с иностранным дирижером, специализирующимся на подобном репертуаре (в этом году это «Свадьба Фигаро» и итальянский дирижер Стефан Кремер). Второй оперой, русской, как и в первый раз, стал «Евгений Онегин», однако из прошлогоднего опыта сделали выводы, и пригласили не стороннего дирижера-иностранца, мало погруженного в традицию исполнения нашей великой оперы, а за пульт встал дирижер театра им. Покровского Алексей Верещагин.
В целом, выбор опер понятен: их часто ставятся в России и за рубежом, готовые партии в них молодым артистам обязательно пригодятся, в то же время с материалом из них вокалисты в той или иной степени обязательно знакомятся в своих вузах, а часто пробуют силы и на сцене, в учебных театральных постановках. Однако, все же с иностранной оперой и в этот раз, скорее, не угадали (в прошлом году было не самое удачное исполнение «Паяцев» Леонкавалло). Огромная комическая опера Моцарта, по воле дирижера от корки до корки исполненная полностью на языке оригинала, без купюр и субтитров, но с двумя антрактами, даже при вполне неплохом качестве исполнения оказалась слишком утомительной для неквалифицированных слушателей, и к финалу ряды заметно поредели.
Основной проблемой для русских стажеров, как отметил дирижер на пресс-конференции перед спектаклем, стали речитативы.
Из зала, помимо ритмических проблем, на них были заметны и актерские сложности – полноценно взаимодействовать с партнером на чужом языке так, чтобы не знающий его зритель все понял, не удалось никому. Режиссер Андрей Цветков-Толбин по непонятным причинам активно проиллюстрировал действием арии, превратив их в идеально красивые движущиеся картинки (хотя в традиции театра 18 века арии надо в первую очередь петь, а не показывать), а речитативы (которые наоборот принято было детально иллюстрировать жестикуляцией) режиссер почти никаким движением, кроме самого минимально необходимого по либретто, не загрузил. Почему – трудно сказать, то ли оставлять речитативы или купировать, решалось в последний момент перед премьерой, то ли борьба с текстом для вокалистов была так неподъемно трудна, что заставлять их еще что-то делать в этот момент было жестоко.
Общее режиссерское решение было в меру традиционно и очень изящно: три темные смежные комнаты «в разрезе», хрупкие белые, словно фарфоровые фигурки героев на черном фоне. Вроде, подход современный, есть даже робкий намек на раздевание в глубине сцены, но общее ощущение – крайне бережного отношения к материалу, что очень похвально.
Центром повествования режиссер делает не Фигаро, а его невесту Сюзанну — деловитую, слегка стервозную девицу,
поставившую под каблук и жениха, и томную хозяйку, и ленивого графа. Визуальный ряд – моцартовские парики в сочетании с одеждой XX века; после антракта традиционные парики сменят на грандиозные конструкции из оригами, специально созданные художником Асей Козиной, а в последнем акте, в контексте разоблачения «всей правды» – и вовсе оставят непокрытые «современные» головы. Второстепенные персонажи – это тоже «ожившие фигурки» вне привязки к их профессии по либретто: садовник Антонио превращается в дзюдоиста, доктор Бартоло – в священника неопределенной конфессии с шапочкой и четками, а Базилио становится рэпером с татуировками.
Оркестр сыграл на удивление (для мероприятия учебного формата) собранно, не без огрехов, но честно, живо, легко и даже в меру аутентично, в стилистике Моцарта. А вот хор, увы, был здесь довольно слабым звеном, звучал одновременно тускло и заторможенно (в отличие от «Онегина» неделю спустя, где хор потом раскрылся очень ярко).
Из вокальных работ выделим Валерию Зеленскую (Графиня) и Олега Крапчетова (Граф), а также совершенно невероятных героев вторых ролей Артема Борисенко (Бартоло) и Дмитрия Бооса (Базилио). Приходится констатировать, что спрос на стажерские места в мужских и женских партиях неодинаков: одни и те же мужчины пели четырёхчасовую оперу во всех составах три дня подряд – запредельная нагрузка для голоса! А ведь был еще и период интенсивных репетиций! А из женщин без проблем собрали три разных состава.
«Евгений Онегин», в отличие от мозговзрывающей режиссерской постановки прошлого года, в этот раз поставили ультраконсервативно
— с вареньем и всем прочим, что положено по либретто, но не перегруженно и без лишнего нафталина. Штриховая, минималистическая режиссура вообще-то разумна для учебного спектакля. Когда герой Пушкина переодет, к примеру, в чекистскую кожанку и вооружен маузером, эффект и эпатаж и так обеспечен, ему самому можно ничего и делать, а вот когда ни за что такое не спрятаться – тогда артисту приходится реально работать, держать рисунок роли, заботиться о достоверности, а ведь как раз учиться именно этому он сюда и пришел.
Режиссер Мстислав Пентковский явно больше любит версию Роберта Карсена (с Хворостовским и Флеминг), чем Дмитрия Чернякова, хотя какие-то неуловимые параллели есть с обеими. Втиснутый по малобюджетности проекта в рамки по части визуализации, режиссер вынужден переливать картины из одной в другую, как и Карсен, без четкой отсечки между ними, в одном пространстве, и играть больше с мелочами: пьяный француз Трике с утра валяется у Лариных на огороде и пытается подпеть крестьянам; Онегин брезгливо отирается от липкого варенья, но оно его так легко не отпускает; комментарии кумушек на провинциальном балу достаются не Онегину, а Татьяне, в ужасе от них сбегающей и пытающейся переделаться в ледяную светскую леди не в Петербурге, а прямо сразу там на месте; Ленский с хитринкой поначалу подсмеивается над «одиночками» Татьяной и Онегиным, а потом вдребезги разрушается от флирта Ольги с Онегиным; замужняя Татьяна пытается расколотить ненавистные банки-склянки, точно такие же, как были у маменьки для варенья, но на этом ее бунтарский порыв и заканчивается…
Из вокалистов, как и в прошлом году, лидировал Ленский — на этот раз это был петербуржец Илья Римар,
несколько лет назад пробовавший себя в эстрадном телешоу «Голос», но особых высот там не достигший и успешно вернувшийся на стезю академического вокала. Весьма неплох был и мужественный сербский баритон Марко Пантелич (Онегин), решительно выигравший сражение с русским текстом (который, заметьте, только для него чужой «язык оригинала», в зале-то все слова прекрасно знают).
А вот с кастингом Татьяны в первый состав – не угадали, и сама по себе хорошая певица с хрустальным лирико-колоратурным сопрано смотрелась здесь совершенно не на своем месте, ей бы гораздо лучшее применение нашлось в соседней «Свадьбе Фигаро». Тут же (и не только тут, а и во многих других постановках со сверхлегкими сопрано) из-за лишенного драматизма, хотя спектрально очень красивого, самолюбующегося голоса получалось, что легкомысленная барышня, которая сама не знает, чего хочет, испортила жизнь честным людям…
Но все же главный сюрприз ждал нас по оркестровой части. Дирижер театра Покровского Алексей Верещагин сделал невозможное:
стажерский оркестр, куда вошли в том числе и совсем юные музыканты, звучал целостно, внятно, ярко и осмысленно,
конечно, не без брачка по мелочи, но идеально по духу Чайковского. Такое ощущение, что будь времени чуть побольше – это стало бы полноценным театральным оркестром. Да простят нас вокалисты, штурмовавшие сложные арии, но самыми волнующими моментами спектакля оказались именно оркестровые номера. Думаю, дирижера стоит поздравить с этой постановкой как с настоящей премьерой (к слову сказать, ни «Онегина», ни «Свадьбы Фигаро» в репертуаре у «покровцев» нет, а по формату и композиторскому замыслу они камерному театру очень даже подходят).
Подводя итоги работы летней оперной лаборатории, хотелось бы поблагодарить организаторов и профессиональных участников за смелость и труд, за взятую на себя рискованную, но важную миссию, а стажеров – поздравить с благополучными дебютами.
К зиме New Opera World обещает организовать конкурс оперных режиссеров; продолжатся уже не первый год проходящие конкурсные мероприятия для вокалистов, встречи с западными коучами и агентами, а там, может быть, организаторы отважатся и на третий сезон оперной лаборатории. Жаль только, что инициатива не находит поддержки у наших властных структур в сфере культуры и образования, и все держится на «частном секторе», а еще больше – на энтузиазме неравнодушных людей.
Фото предоставлены организаторами проекта New Opera World
