Долги наши

В Москве наконец-то прозвучал «Оберон»

Карл Мария фон Вебер (Carl Maria von Weber)

Оригинал «Оберона» — последней оперы замечательного немецкого композитора К. М. Вебера — был создан для лондонского «Ковент-Гардена» на английском языке, премьера состоялась в этом театре в 1826 году и прошла под управлением автора. Российская премьера «Оберона» в одной из редакций на немецком языке прошла в Петербурге в 1863 году.

В Москве эта опера не исполнялась никогда.

С момента российской премьеры прошло полтора века, и вот 22 марта 2013 года громадный исторический круг, из которого полностью выпало XX столетие, замкнулся: в Концертном зале имени Чайковского оркестр «Musica viva» под управлением Александра Рудина, вокальный ансамбль «Intrada», приглашённые солисты-вокалисты и чтец преподнесли оперу московской публике в концертном варианте.

Событие поистине выдающееся, поддержанное Министерством культуры России и посольством Германии и пришедшееся как раз на год России в Германии.


Вокальные номера оперы были представлены на немецком языке,

а сюжетная линия удачно скреплялась текстом чтеца, звучащим на русском языке (читал Борис Плотников).

Разумеется, балет, разговорные партии и пантомима, содержащиеся в полной версии произведения, сочинённого в жанре зингшпиля, в концертной подаче «Оберона» не получили сценического выражения. Но, пожалуй, лучшего варианта для концертного воплощения этого произведения, чем тот, который был представлен в Москве, не нашлось бы, ибо в таком виде на первый план выступила главная достопримечательность этой масштабной вещи — гениальная музыка Вебера!


Трудно сказать, с особенностями ли жанра связаны постановочные трудности,

которые встречало это произведение на протяжении веков своего существования, но о музыке его профессионалы и публика не забывали никогда. На концертных эстрадах часто звучит увертюра к «Оберону», созданная автором уже по окончании сочинения оперы и содержащая многие её музыкальные темы, а также отдельные вокальные номера, среди которых наиболее популярна, пожалуй, ария Реции «Океан».

На московском исполнении «Оберона» очень хорошо показал себя вокальный ансамбль «Intrada»,

прекрасно справившийся со своим творческим заданием. Было заметно, что хористы поработали над немецким произношением, и что вообще была проведена большая и тщательная подготовительная работа.

Но не все участники представления успешно справлялись с произношением, так что,

слушая некоторых солистов, поначалу трудно было понять, на каком языке они поют

— грешным делом я даже подумал было, уж не разноязыкую ли версию нам преподнесли?

Но нет, пели всё же на немецком, хотя можно допустить, что кто-то из них до того или параллельно учил свою партию на английском, как это подразумевается в «аутентичном» варианте «Оберона».

>В целом солисты показали себя хорошо,

и среди них особо хотелось бы выделить исполнителей партий Реции и Гюйона: сопрано Анастасию Москвину и тенора Артёма Сафронова.

Уже в замечательной героического характера арии Гюйона (№5 1-го действия) со стремительными пассажами по всему теноровому диапазону и эффектными задержками на высоких «си»

Артём Сафронов продемонстрировал и художественно-убедительно проявил свои вокальные возможности.

Хотя нужно заметить, что иной раз динамика вокальной партии всё же была в какой-то мере принесена в жертву её гибкости, поэтому в некоторых моментах дирижёру приходилось сдерживать оркестр, дабы не заглушать певца. И всё же нужно отдать должное Сафронову, успешно справившемуся со сложнейшей партией.

Анастасия Москвина обладает замечательным природным голосовым материалом:

звучные прозрачные верхи, довольно крепкая середина, тёмные низы немного утоплены динамически, что, впрочем, соответствует стандартной сопрановой конституции. Художественная манера пения отличается у Москвиной женственностью, проникновенностью, ощущается желание артистки доносить требуемое настроение, соответствующее состоянию её героини, и это певице неизменно удавалось.

Ария «Океан» (№ 14 из 2-го действия), как и ожидалось, произвела наибольшее впечатление —

голос певицы прекрасно пробивал оркестр, серебристый тембр верхов производил впечатление сияющей силы,

но мелкие детали не отличались чёткостью выполнения.


Кристиан Иммлер, единственный немецкий певец и носитель языка в данном исполнительском составе, замечательно спел партию Шеразмина, оруженосца Гюйона. Он продемонстрировал и замечательный, по-настоящему тембристый, звучный баритон, и непринуждённую вокальную технику без форсирования, и прекрасную дикцию, и раскованный артистизм, и чувство юмора, нелишнее в этой истории.

Пожалуй, именно в вокале и актёрской игре Иммлера отчётливее всего ощущалось нечто такое, что идёт от немецкой традиции подачи зингшпиля.


Тигран Матинян в партии Оберона выступил в целом удачно: вокальных проблем не было, голос довольно звонкий и гибкий, но в интонационном плане такое исполнение не очень убеждало. Всё же при такой смягчённой, словно бы лишённой «острых углов» и местами даже «квазинерешительной» подаче возникало впечатление второплановости этой роли в сравнении с другим тенором — Гюйоном, а ведь опера называется «Оберон»!

Полагаю, партия Оберона должна подаваться как более волевая и решительная,

иначе непонятна и не вызывает доверия та волшебная мощь с печатью самодурства, которая от него исходит — ведь он персонифицирует очень грозную силу, которой подвластно всё. В подаче Матиняна его герой словно бы постоянно сомневается в том, что сам вытворяет, и это не всегда воспринималось как нечто художественно-убедительное.


Алиса Колосова замечательно и с пониманием характера исполнила меццовую партию Фатимы, служанки Реции.

Её голос в среднем и верхнем регистрах звучал ярко и светло, почти как сопрано, а низы она не форсировала. Певица замечательно сливалась в ансамбле и с сопрано, и с другими голосами, а в характере своей героини подчёркивала простоту и незатейливость. В этом смысле очень показательным стал номер Фатимы в самом начале 3-го действия (№16) — игривая ария, которая позволила певице обрисовать лёгкий и женственный характер, вызвав восторг и аплодисменты зала.


Лилия Гайсина преподнесла небольшую песню Русалки почти «белым» звуком: со сцены лился чистый и трогательный вокал.

Этот номер выглядел как небольшое интермеццо посреди продолжающегося действия.

Юлия Мазурова замечательно спела травестийную партию Пака — волшебного существа неизвестной природы, выполняющего распоряжения Оберона и обладающего делегированными ему «начальством» большими возможностями влияния на атмосферные явления. Очень эффектно, «темно» по тембру и угрожающе по характеру был подан певицей призыв Пака к стихиям (№12 в середине 2-го действия оперы), заканчивающийся штормом, которым, кстати, удачно завершил первое отделение вечера в КЗЧ маэстро Рудин, прервав исполнение произведения на этой эффектной картине, разделяющей сюжет почти посередине на «до» и «после»!

Маэстро и его оркестр показали в этот вечер всё лучшее, на что они способны, а способны они на многое.

Недаром же Рудин регулярно передавал свой оркестр в распоряжение зарубежных маэстро, приезжавших дирижировать в Москву, которые посвящали оркестрантов в свои творческие планы, показывали им требуемые приёмы игры и использовали в собственных художественных целях, неизменно добиваясь великолепного результата, в том числе и в области так называемого «аутентичного» исполнения, то есть в специфической сфере музицирования, наиболее запутанной теоретически, спорной, неоднозначной и весьма сложной практически.

Оказалось вполне возможным преподнести и «Оберона» таким образом, что становились вполне очевидными новации и творческие открытия Вебера, ведущие от фантастики и музыкальной живописности этой оперы в музыкальное будущее — к произведениям Мендельсона, Шумана и даже Вагнера.

Во многих моментах это было настолько выпукло обозначено исполнителями, что

казалось — ещё чуть-чуть, и можно будет продолжить те или иные фрагменты музыкой более поздних авторов.

Это ли не понимание материала, с которым имеешь дело?


Дирижёр не обделял своим вниманием ни одного из участников действа: не говоря уже об оркестре, он показывал вступление и чтецу, и хору, и солистам, и был особенно внимателен в ансамблевых вокальных эпизодах.


В целом, несмотря на отдельные концертные случайности, наверное, неизбежные, можно констатировать, что

в Москве было преподнесено весьма достойное исполнение веберовского «Оберона»:

вся громадная работа, проделанная организаторами, дирижёром, оркестрантами, хором и солистами, увенчалась успехом, чему наградой были аплодисменты плотно заполненного публикой зала.

реклама