«Обитаемый остров. Cхватка» Фёдора Бондарчука
Первая часть «Обитаемого острова» Федора Бондарчука по одноименной книге братьев Стругацких вышла на экраны в январе, а c 23 апреля в прокате — часть вторая с корректирующим названием «Схватка».
Довольно подробно публике излагают содержание первого фильма, и только потом события набирают оборот. И если первый фильм имел притчевое начало, пытался разобраться в том втором плане, что существует у Стругацких и с которого когда-то советские люди считывали заветные коды, то нынешний фильм — откровенный экшн.
Хорошо это или плохо — как посмотреть. Существует ряд захватывающих сцен со взрывами, погонями, которые держат зрителя в напряжении, и никаких философских потуг по поводу справедливости мироустройства и природы человеческого рабства нет и в помине. Притчу никто и не пытается изображать. И это в определенном смысле спасает постановщика, он делает то, чем лучше владеет. Не играть в шарады, не намекать на составляющие интеллектуального толка, может быть, даже честнее в данной ситуации. Другое дело, что угнаться за Голливудом мы не можем, да и не стоит этого делать. Не в этом ценность российского кино.
Но попробовать, конечно, хочется, в результате получается сколок сразу нескольких американских лент. Но «Матрица» по-русски выглядит наивно, и Василий Степанов, хоть и прекрасен, как Адонис, все же не Киану Ривз, сколько бы не заставлял его взлетать по стенам постановщик. Второй части, как и первой, не хватило суровости и мужской сдержанности, такой, чтобы мы чувствовали скупую мощь, которая в любой момент может вырваться на волю, а пока сконцентрирована где-то внутри.
В «Обитаемом острове» слишком ощутима бутафория, хотя фанерный танк подкрепили не только компьютерной, но даже особым образом сконструированной почти настоящей бронетехникой. Иной раз кажется, что Максим обитает среди ряженых, совсем уж неправдоподобных существ, которые и ужаса-то не навевают, а способны испугать лишь маленьких детей. Персонажи Сергея Гармаша и особенно Гоши Куценко — прямо-таки комичные. По-голливудски сверкают безупречные зубы главных героев, всякий раз смущающие в американских блокбастерах.
В некоторых сценах персонажи орут, перекрикивая друг друга и оглушая зрителя тирадой слов. Что-то более реальное просматривается в облике Странника Алексея Серебрякова, несмотря на то, что он более других демонизирован и являет собой абсолютное воплощение Зла. В отличие от романа Стругацких, в фильме он провел на Саракше не пять, а целых двадцать лет, и его фатальная жестокость объясняется только тем, что он тут тоже — пришелец и человек.
Во второй части одной из ключевых фигур по весомому присутствию на экране стал Прокурор в исполнении Федора Бондарчука. Это рафинированное существо в шелковых одеждах и пошлых декорациях попивает теплое молоко, ест экзотические красные ягоды, вылавливая их по-китайски палочками из сиропа. Напомним, что события происходят в 2157 году, и двадцатилетний землянин пытается на планете Саракш, где в разгаре эпоха тоталитаризма, а люди насквозь пропитаны рабством, совершить нечто вроде революции. Именно Прокурор предложит Максиму, или как тут его называют Мак Симу, захватить Центр, отвечающий за распространение излучения, воздействующего на нервную систему практически всех обитателей планеты, из-за чего они перестают реально оценивать происходящее и готовы отдать жизнь во имя самой безумной идеи. Только так можно покончить с диктатурой Неизвестных Отцов и спасти Саракш, а заодно удовлетворить амбиции Прокурора.
Максим сумеет выполнить задачу, но не учтет того, что отсутствие привычного облучения, ставшего чем-то вроде каждодневного допинг- питания, тоже способно уничтожить людей, а сознание в одночасье не изменить. Рабская психология в один день не исчезает. Можно даже сказать, что Максим слишком верил в человечество и на том прогорел. Люди — всего лишь люди, должен быть кто-то, кто бы ими повелевал, решал за них все. Смешной получилась сцена, в которой Прокурор спрашивает у Максима, какова его политическая программа, а тот отвечает: «Справедливость».
Помимо боевой миссии по спасению человечества, Максим доводит до конца и любовную линию. Его возлюбленная Рада пострадает за его «профессиональную» деятельность, будет отправлена в тюрьму, а потом все благополучно разрешится, но для взаимной любви требуется внутреннее движение. Максим же, каким его изначально задает постановщик, — абсолютно самодостаточное существо, постоянно излучающее голливудскую улыбку и не способное на трепет чувств. Он вещь в себе, Нарцисс, которым любуется даже не он сам, а те, кто его придумал. Но если далеко не углубляться и рассматривать «Обитаемый остров» только как экшн, то и вопросов не возникает. Экшн так экшн, разве что самобытности не хватает. Голливуд по-славянски выглядит наивно, и не более того.
Светлана Хохрякова
