Виолончельные сонаты Макса Регера не являются фаворитами концертирующих виртуозов и, соответственно, любимцами звукозаписывающих компаний. Скорее их можно отнести к редкостям, как вообще подавляющую часть наследия Регера, в творчестве которого можно обнаружить произведения практически всех жанров, и все в громадных количествах (девять скрипичных сонат, две с половиной сотни песен и т.п.).
Сонат для виолончели и фортепиано у него четыре (фа-минор ор.5, соль-минор ор.28, фа-мажор ор.78 и ля-минор ор.116, написаны между 1892-м и 1910 годами), что тоже очень много, поскольку длятся они по 30 — 40 минут и, хоть и предназначены для двух инструментов, явно пытаются дотянуться до масштаба симфоний. В 1996 году две из них записали Раймунд Корупп и Рудольф Майстер. Год спустя Александр Князев и Эдуард Оганесян осуществили во Франции запись всех четырех сонат, и теперь этот альбом из двух дисков наконец издан в России.
Александр Князев, лауреат Конкурса Чайковского по специальности «виолончель», известен и как органист. Для пианиста Эдуарда Оганесяна орган также является вторым «родным» инструментом. Неудивительно, что к камерной музыке Макса Регера обратились два органиста: Регер ведь и котируется прежде всего как один из столпов романтической органной школы и романтического же бахианства, медленно, но верно дрейфовавшего в сторону неоклассицизма. Впрочем, как раз в виолончельных сонатах Регера чрезвычайно трудно обнаружить следы его восхищения старыми мастерами.
Эти сонаты практически от первой до последней ноты хочется приписать Брамсу (первая часть соль-минорной сонаты прямо восходит к соль-минорной рапсодии Брамса для фортепиано). Притом это не «седьмая вода на киселе», а очень серьезная, достойная музыка, которая не производит впечатления вторичной. Удивляет стабильность стиля (Регер все-таки жил в эпоху великих музыкальных перемен!). Только в первой части последней, ля-минорной сонаты автор осторожно пробует прикоснуться к атональности, как пальцем ноги пробуют холодную воду, чтобы в третьей части — грандиозном Largo — вновь запечатлеть неостывший романтический идеал.
В сонатах Регера оба музыканта демонстрируют большой романтический стиль, не стесняясь ни титанических эмоций, ни высокого слога, ни безбрежных высказываний. Наверное, это страшно несовременно (хотя не рискну утверждать категорично: может, в 1997-м, когда делалась запись, это было еще несовременно, а теперь, когда запись вышла, уже опять современно?), но получается убедительно.
Александру Князеву как нельзя лучше удается кантилена Регера, у которого песенные интонации развертываются в «бесконечную мелодию». Широкое легато и крупное вибрато виолончели оттеняется острой, графически четкой игрой Эдуарда Оганесяна. Благодаря ему вязкая регеровская фактура кажется ясной и едва ли не прозрачной — особенно в таких пьесах, как Скерцо из сонаты фа-мажор, в которой фортепиано принадлежит ведущая роль. Все же нельзя сказать, что эти два диска слушаются от начала до конца легко. Регер остается Регером, начальное Allegro con brio некоторых частей то и дело растворяется в неторопливом Adagio или Largo, и форма делается трудноуловимой: это совсем не та музыка, с которой можно освоиться, прослушав один раз.
Макс Регер. Четыре сонаты для виолончели и фортепиано. Александр Князев, Эдуард Оганесян. Art-classics, ART-025.
Евгений Романов
На правах рекламы:
Если вы хотите покупать вещи со скидкой, непременно загляните на сайт https://promokodi.net. Там вы найдете промо-коды на любые товары. Проще — некуда!
