Гастроли тайваньской балетной труппы в Москве
Под занавес Чеховского фестиваля в Театре «Школа драматического искусства» прошли гастроли тайваньской экспериментальной балетной труппы «Физический театр Экми» (художественный руководитель Ши Джи-Тзе). Труппа привезла в Москву свою последнюю постановку — спектакль «Жан Жуан», оказавшийся необычной смесью танца модерн с техникой восточных единоборств.
«Физический театр Экми», первая профессиональная труппа современного танца в Тайване, была основана Ши Джи-Тзе в 1997 году. Хореограф, до этого работавший учителем начальных классов и уличным портретистом, вдохновился «Весной священной» Мориса Бежара и начал ставить собственные балеты. Труппа достаточно быстро завоевала признание, удачно показалась на международных театральных фестивалях США, Франции, Австралии и Малайзии. Организатора «Физического театра Экми», явившегося, по отзывам местной прессы, «создателем нового словаря танца на Востоке», стали приглашать в различные университеты мира читать лекции о своеобразии тайваньского хореографического искусства. «Жан Жуан» в переводе означает «стоящий подобно дереву». Это специфический компонент восточных боевых искусств, способствующий возникновению внутренней энергии перед исполнением движений. Идея Жан Жуана — это предельная физическая и душевная концентрация человека, выражающаяся в неподвижной стойке на кончиках пальцев, и следующий за этим выброс энергии, побуждающий делать резкие наклоны корпуса и скользить по земле в лежачем положении.
Двухактный спектакль построен на контрасте статики и динамики: артисты то застывают в позах «танцующего Шивы», то передвигаются по сцене «колесом», прыгают и крутят пируэты со смещенной осью. Головокружительные трюки проделываются в невероятно быстром темпе. Танец напоминает одновременно и выступление мастеров ушу, и западноевропейский хореографический перформанс. Брутальные мужские соло сменяются мягкими женскими, дуэты чередуются с выступлениями целой группы. По сцене бродят причудливые «каракатицы», состоящие из лежащих друг на друге тел, запрокинутых корпусов и сплетенных кистей рук. Периодически с колосников спускается экран, и зрителям показывают видеозапись, где артисты танцуют на ветвях огромного раскидистого дерева, демонстрируя незаурядную устойчивость и техничность, или соревнуются в искусстве Жан Жуан с «плавающими» иероглифами, разбивающимися и исчезающими от их прикосновений. Эффектный видеоряд дополняют живые танцовщики: они то зеркально отражают движения в записи, то спонтанно импровизируют в освещенном кружке пространства рядом с экраном. На заднике — черные полоски ткани с изображением танцующих ног и обвивающих их рук.
Музыка, на которую поставлен «Жан Жуан», включает в себя полифонические песнопения тайваньских аборигенов, тибетскую вокальную музыку, старинные японские и индонезийские мелодии (Мацуо Кейко, Йено Казуко), вариации традиционных «тринадцати звуков» китайской оперы, современные сочинения в сопровождении восточных инструментов, звуки хлопков в ладоши и ударов по телу.
Спектакль «Жан Жуан» — это своеобразный восточный «агон», состязание между боевым искусством и хореографией, синтетическое зрелище, в котором соединены спорт, танец и восточная философия.
Ирина Удянская
